Женщина в красном платье зашла в бар. Ярком и сочном платье, подчеркивающем все изгибы стройной фигуры. С длинным вырезом на бедре и глубоким декольте. Даже в реальном мире такой наряд посчитали бы слишком откровенным. А в консервативном, в плане одежды, Роркхе — развратным. Но никто не спутал бы ее со шлюхой. Слишком красивое и ухоженное лицо, дорогие украшения, тонкий аромат духов. Шлюхи в Роркхе выглядят куда более вульгарно. А эта женщина смотрелась эстетично. Конечно, она сильно выделялась на фоне захолустного бара.

Игроки и даже неписи удивленно оборачивались на звук каблуков. Я бы тоже обернулся. И оборачивался. Первые пару раз. Потом понял, что эти сладкие секунды неведения куда приятнее проводить, глядя себе под нос. Наслаждаться этим звуком и ароматом ее духов.

Женщина подошла к бару и присела на соседний свободный стул. Маленькая сумочка легла на стойку. Я дождался, пока девушка в ярком и сочном красном платье достанет тонкую длинную сигарету, и поднес зажжённую спичку поближе к ней. Поблагодарив, она заказала себе мартини и медленно затянулась, выпуская тонкую струйку вишневого дыма. Я любовался ею, хоть и понимал, что передо мной всего лишь персонаж. Яркая и сочная оболочка, подстать ее платью.

— Я слышала, кое-кто здесь недавно продал душу дьяволу.

— Брось. То существо и полноценным демоном-то не назовешь. Так, головешка с раздутым самомнением.

— И у кого из вас двоих еще самомнение раздуто, — улыбнулась она.

Маус часто говорил, что среди иллюзионистов бытует поговорка. Что дерево не обязательно прятать в лесу. Достаточно будет поставить его в том месте, где никто не станет искать. Идеально, если это место будет прямо перед носом. У всех на виду. Именно так, в откровенном красном платье, за красивым ухоженным лицом и тонким ароматом вишневых сигарет, переплетенных с дорогими духами, скрывается игрок самой секретной гильдии Роркха. Гильдии, чье имя окутано тайнами и домыслами. А сам факт существования вызывает больше споров, чем все остальные вопросы игры вместе взятые. Паучиха играла на публику открыто и броско, при этом оставаясь в глубокой тени.

— Ты выглядишь обворожительно, — проговорил я.

— А твои комплименты все еще топорны, но искренни, — снова улыбнулась она. — Спасибо.

— Как продвигаются наши дела?

— Опять сразу к делу? А как же светская беседа? Как же прелюдия, Арч?

— Прости. Вечно забываю с кем говорю.

— Вот это уже похоже на тонкий комплимент.

— Хочешь расскажу, как прошла моя партия? Было весело.

— Расскажи, мне было бы интересно послушать.

— Но ты ведь и так уже все знаешь.

— Даже больше, чем знаешь ты, — ответила моя знакомая. — А вот чего не знаю я, так это твоих новых возможностей. Как прошел ритуал?

— Прекрасно. Могу продемонстрировать.

— Эх, Арч, Арч, Арч, — протянула она в притворном вздохе. — Опять ты сразу к делу.

Я до сих пор так и не научился определять, когда Рюика говорит серьезно, а когда просто играет. Но точно знаю, что она вовсе не против переходить сразу к делу. Мы оба не были поклонниками прелюдий. И заранее арендованная комната на втором этаже бара — тому подтверждение.