Вест сидел на коленях, его шатало. Лицо превратилось в одну сплошную гематому. Даже в черно-белых тонах он выглядел страшно. Побитый, ничего не понимающий. Правая рука выгнута под каким-то неестественным углом. Он сидел, дрожа от холода, свесив голову и прижимая сломанную руку к телу. Шот приставил пистолет к его голове, но мой друг никак не отреагировал. Сомневаюсь, что он вообще понимал, что происходит.

— Последний шанс, котенок. Вылезешь, и я оставлю его в покое.

Когда Вест только появился в переулке, я уже был на ногах. Встать оказалось не трудно, раны вообще никак не давали о себе знать. Просто несколько сквозных дыр в теле. Словно так и должно было быть. Когда же дехант поднял пистолет к голове Веста, я ломанулся на стену, выставив перед собой руки. Они прошли сквозь мутный кирпич, и я начал проваливаться внутрь. Это было так, словно я засунул руки в песок. Вроде и плотный, но если постараться, то пробиться можно. Я рефлекторно попытался опереться о стену с той стороны, чтобы подтянуть свое тело, но руки снова погрузились в серую перегородку. Ощущение, будто я плыву на глубине, а ухватиться не за что. Я все же провалился сквозь стену, вновь оказавшись в том тупике по другую сторону. Но мир не обрел красок. Пространство оставалось таким же бледным и полупрозрачным. А Шот все так же стоял и пистолетом у виска обессилевшего Веста.

Я не знал, что надо делать в этой ситуации. Не знал, как все исправить. И Джекс тоже. Поэтому сработали рефлексы. Я вдавил кнопки, выхватывая револьверы, но магнитные катушки здесь не работали. Целый месяц я тренировал этот способ, доводя его до рефлекса. Чтобы сэкономить в нужный момент драгоценные секунды. И в этот самый нужный момент я эти секунды потерял.

Выхватил револьверы старым, привычным способом. Даже не почувствовал сопротивления магнитных накладок. Оружие просто висело в замках.

— Я здесь, ублюдок, — проорал, привлекая внимание деханта.

Но он все так же смотрел на стену за моей спиной. Прямо сквозь меня. Револьверы глухо щелкали. Курки медленно двигались взад-вперед. Ударники били по капсюлям. Пружины самовзвода вращали барабан. Но ни Сетройт, ни Ампекс, так и не выплюнули ни одной пули из своих стволов. Не было ни одного порохового взрыва, ни одной, даже маленькой искорки.

Я с разбегу, если так можно назвать мои плавные движения в этом сером пространстве, ударил рукоятью Сетройта в висок деханта. Моя рука прошла сквозь его голову, словно я бил плотный туман. Шот продолжал смотреть на стену сквозь меня.

— Последнее слово, лучник.

— Чтоб тебя импы в задницу вы…

Выстрел. В этот раз без всяких магических кругов. Обычный выстрел. Хриплый шепот моего друга оборвался на полуслове. Тело Веста медленно откинулось вбок и осело. Прямо посреди потока воды, который доходил нам уже до середины голени. Под непрерывно льющим дождем, который теперь казался мне какой-то бледной полупрозрачной мишурой, свисающей с неба и тянущейся до самой земли.

Я упал на колени рядом с телом друга. Я видел дыру в его голове и пулю, что пробила череп, да так и осталась там. Просто бледный комочек свинца в сером теле. Опять он умер у меня на глазах, а я был не в силах этому помешать. Человек, что никогда ничем не выделялся, но всегда был моей незримой опорой в Роркхе. Всегда готов был подсказать, помочь, подставить плечо в трудной ситуации. Даже тогда на поляне, когда я пристрелил того капитана, Вест готов был прикрыть мне спину, даже если все собравшиеся тогда игроки напали бы на нас. Он бы не отступил. И вот опять он умер за какие-то неведомые мои грехи. И я опять ничего не смог с этим сделать. Почему этот парень вечно должен платить по моим счетам? Что он тебе сделал, Роркх? Ты играешь грязно, гребаный Город. Не по правилам, тобою же писанным.

— Последний шанс, котенок, — спокойно произнес Шот, вытягивая руку. — Те же условия.

Рядом с телом Веста взвился новый фонтан воды. Поднялся и опал, подчиняясь воле деханта. Неми сидела посреди темного тупика и дрожала. Ее одеяние служительницы было местами порвано, из уголков рта сочилась кровь. На правой щеке растекался огромный синяк, который я смог разглядеть даже в этом мире полутонов.

— Не надо, — тихо прошептал я. — Она тут не причем. Она тебе ничего не сделала. Оставь ее в покое. Оставь нас всех в покое.

Последние слова я уже кричал. Но мой голос тонул в бескрайнем сером море. Словно я сидел посреди огромной степи, где даже звуку не найти от чего отразиться. Я просто кричал в бездну пустоты, и никто не мог ответить на мои мольбы. Наверное, даже Всевидящий Яр не нашел бы меня тут.

— Так и будешь прятаться, словно крыса? — Шот выплюнул слова, но его голос оставался ровным. Без тени эмоций. — Последнее слово, девочка.

— Не смей, — мой голос раздался, против моей воли.

Я вскочил на ноги и что было сил стал молотить ублюдка. Я вкладывал в каждый удар всю накопленную ярость, весь гнев и всю злобу. Все, что сейчас бурлило во мне, но не могло найти выхода. Бессилие. Вот, что я чувствовал в этот момент. Я злился на этого деханта, которого даже за человека не считал. Но еще больше я злился на себя. На свою беспомощность.

— Выпотроши его, как собаку, Арч, — раздался тихий, но полный решимости голос Неми. Нашего миролюбивого и скромного ангела милосердия. — Выпотроши всех этих ублюдков.