– Эх, родимый, все так говорят, потом приходишь за деньгами, а они на полу валяются в усмерть! Перед вами жила пара, вроде молодые, красивые, но ни дня без выпивки, соседи начали жаловаться, участковый приходил… Словом, сумасшедшие. Еле выпроводила.

– Ну, так что, господа, – подключился к разговору агент Борис и вынул из папки бумаги, – договор заключаем?

– «Господа», – передразнив, проворчала старуха и добавила: – господа в Америке и в этих как их… в Нидерландах. Обамы, Трампы, Клинтоны… я уже и телевизор не включаю, тошнит от этих господ. Да и наши тоже хороши, чёрт бы их побрал!

– И всё-таки хотелось бы получить от вас ответ! – улыбнулся Борис.

– Я не возражаю, – объявил Брамс.

– Давай, пиши, – согласилась Клавдия Порфирьевна и, покопавшись в сумке, протянула агенту свой паспорт. – Впиши, что, если раньше съезжают, залог не возвращается.

– Осип Емельянович, – спросил агент, – вы не возражаете против дополнения?

– Не возражаю, – ответил Брамс.

– Вот, вижу, деловой человек, – потирая руки, довольно воскликнула хозяйка, – а то некоторые начинают антимонию разводить, словно речь идёт о мильёнах. Я же не нажиться хочу, просто для меня это лишние растраты, лишние поездки. Я два года назад сдавала квартиру, так пять раз пришлось приезжать. Не снимают и всё, хоть ты тресни. Одним балкон маловат, другим комната, третьим ванная… Словно я апартаменты многокомнатные сдаю. Ну, сказано же – однокомнатная квартира. Странные люди. А вы-то что, стоите? – Клавдия Порфирьевна обратилась к квартиранту. – Пройдите, посмотрите всё.

– Да что тут смотреть? – усмехнулся Осип Емельянович. – Вот оно, всё на виду, в ванную-туалет я уже заходил. Всё хорошо, меня полностью устраивает.

– Предупреждаю, – заговорщически произнесла Клавдия Порфирьевна, пальцем указывая на пол, – сосед снизу тип скандальный, так что вы тут после двадцати трёх не шумите, телевизор громко не включайте.

«По-моему, я наживаю себе большую головную боль, – подумал Брамс, – нужно с мужиками провести профилактическую беседу. За деда Акына я спокоен, а вот Митя –баламут. Ладно, чего раньше времени паниковать? Поживём – увидим».

– Ну, вот, друзья, – оживлённо объявил агент, – всё готово, достаём денюжку, рассчитываемся и подписываем договор.

Осипа Емельяновича передёрнуло, так он ненавидел слово «денюжка». В таком названии он почему-то видел какое-то высокомерие, брезгливость и явную пренебрежительность к деньгам. «Так относиться к деньгам могут только те, – мысленно возмущался Брамс, – кому они с неба падают на голову. А тот, кто в поте лица ест свой хлеб, не имеет права так говорить. Ну, в самом деле, что это такое – «денюжка»?».

Квартиранту хотелось уже скорее расстаться и с хозяйкой, и с агентом, он достал деньги, рассчитался с обоими, Клавдия Порфирьевна вручила ему два комплекта ключей, предупредив, что третий комплект, на всякий случай, оставляет у себя.

Заселил Осип Емельянович «дядю» и «брата» в квартиру ближе к вечеру. В квартире было тепло, уютно, на полу лежал большой ковёр, похоже повидавший на своём веку разных жильцов.

– Ну, вот, мужики, – сказал Брамс, – располагайтесь. Кровать, диван – думаю, места вам в этом «подвальчике» хватит за глаза.

– Ёся, а можно я буду на полу спать? – спросил Митя.

Осип Емельянович рассмеялся:

– Зачем же на полу, если есть где…