Глава 8

Они миновали длинный, плохо освещенный коридор, в который выходило несколько обшарпанных дверей. На одних сохранились таблички «Костюмерная», «Бутафорский цех», «Заведующий хозяйством», «Гримуборная». На других таблички отсутствовали, но здесь редко бывали посторонние, а свои и без указателей знали, что и где находится. Пару раз навстречу им попались какие-то мрачные личности. Первая группа из трех человек протащила в глубь здания огромную раму с натянутым на ней и прорванным в нескольких местах полотном, явно фрагмент декораций, потому что сквозь слой пыли проглядывало изображение какого-то строения. Вернее, часть здания с колоннами и бельведером…

Еще два давно небритых субъекта пронесли мимо них на сцену сварочный аппарат, и Полуянов покачал головой.

– Опять чего-нибудь подожгут, но без сварки не обойтись, все конструкции на сцене на ладан дышат.

Алина только вздохнула в ответ. Она не представляла, насколько все тут окажется убогим, дряхлым и унылым. «Запах безысходной бедности!– подумала она. – И здесь мне предстоит играть».

Но выбирать было не из чего! Она посмотрела на Полуянова.

– Артем, сколько у вас премьер в год?

Тот покачал головой и развел руками.

– От силы две. Не тянем! Зритель не идет в театр. Бывает и такое: купят билет, а на спектакль не приходят. Самые дорогие у нас по сто рублей, самые дешевые – тридцатник. И все равно на иных спектаклях едва с полсотни или чуть больше зрителей наберется, а мы выкладываемся по полной. Но зарплата, сами понимаете! – Он скривился. – Вот и халтурим, кто как может. Я в частной фирме перетяжкой мебели занимаюсь. Кто-то таксует, когда получится. Карина, вон, на вахте… Да еще по деревням ездим с концертами и небольшими спектаклями. Там, как ни странно, нас хорошо принимают.

– Карина Борисовна еще играет?

– Играет! И совсем неплохо. Лет пять назад даже из области приезжали посмотреть на нее в «Кавказском меловом круге». Я этот спектакль уже не застал, – виновато улыбнулся Полуянов. – А вы в нашем театре начинали?

– Нет, я еще в школе в «Софите» играла, в молодежном театре. Говорят, он распался?

– Нет, дышит пока! Им отдали старую кочегарку под театр. Они привели ее в порядок, а какие-то сволочи подожгли ночью. Выгорело подчистую. Теперь перебиваются, где придется, но кураж уже не тот.

Алина хотела спросить, кто сейчас режиссер в «Софите», но не успела. Они поднялись на второй этаж, и Полуянов быстро сказал:

– Ну, теперь сами дойдете! Вторая дверь направо и есть кабинет Карнаухова. Между прочим, он у нас еще и художественный руководитель.

– Я в курсе, – улыбнулась Алина и пожала руку Полуянову. – Спасибо, что проводили. Я бы и вправду заблудилась.