– Надеюсь, до этого дело не дойдет! Впрочем, нам осталось только надеяться. Пошли, – снова предложил Завьялов.
И они направились к машине. Илья открыл переднюю дверцу и поверх салона посмотрел на Игоря.
– Алина уехала из дома на твоей машине, затем оставила ее в своем дворе и на свиданку с Тархановым уже отправилась на своих «Жигулях». Верно, решила не рисковать хозяйским добром.
– Да плевать мне на это добро! – не сдержался и рявкнул Луганцев. – Я себе никогда не прощу, если ее потеряю.
– Я так понимаю, ты имел в виду не машину, а Алину? – ухмыльнулся Илья. – Совсем пропал, батяня комбат?
– Не зли меня, – процедил Луганцев. – Если б ты ничего не скрывал от меня, такого бы не случилось. – Он опустился на сиденье рядом с водителем. – И недовольно спросил: – Скоро они там?
– Увы, это не моя епархия, – пожал плечами Илья. – Там Колесников распоряжается. Так что прижми задницу, Луганцев!
Но ждать им пришлось недолго. Через полчаса все было кончено. Майор Колесников и впрямь оказался классным профессионалом. Минут через пять после того, как Илья и Луганцев обменялись последними фразами, собровцы загрузились в автомобили, а еще через десять минут заняли боевые позиции метрах в двадцати от спуска в монастырский подвал, где и находился злополучный склад. Бойцы в маскхалатах залегли в сугробах, слившись со снегом. Луганцев и Илья вышли из машины. Они находились на приличном удалении от боевых позиций под защитой старой бензиновой цистерны. Отсюда они с трудом различали, что происходит под монастырскими стенами. Впрочем, Луганцев пребывал в сильнейшем волнении и реагировал сейчас только на короткие комментарии Ильи, у которого то ли со зрением было получше, то ли его рассудок еще не помутился до такой степени, чтобы потерять контроль над происходившими событиями.
Из этих комментариев Игорь понял, что Колесников вызвал по телефону Тарханова и предложил ему добровольно вернуть похищенных граждан. Неизвестно, что ответил Тарзан, но, видно, не так, как хотелось Колесникову. К подвалу подогнали машину, зацепили «кошкой» вентиляционную решетку и бросили в отверстие гранату со слезоточивым глазом.
– Простенько и со вкусом! – умилился Илья.
А Луганцев переменился в лице. Он представил, что творится сейчас в подвале. Газ ведь не пощадит ни узников, ни их захватчиков. Через несколько минут, которые ему показались часом, из подвала выползло несколько человек. Луганцев не видел, кто именно, но по тому, как бросились к ним бойцы СОБРа и, бесцеремонно заломив руки за спину, потащили к машинам, он понял, что операция завершена. И тогда со всех ног ринулся к подвалу. Но собровцы уже вывели узников наверх.
Луганцев рванулся к Алине. Она заливалась слезами и кашляла, а при виде его ноги у нее подкосились, и Алина стала оседать в снег. Но Луганцев успел подхватить ее на руки.
– Господи, жива! – Он прижал ее голову к груди, а затем вместе с ней опустился на колени в грязный сугроб и принялся целовать Алину в чумазые щеки, приговаривая: – Слава богу! Слава богу! – не замечая, что его слезы смешались с ее слезами.
Алина попыталась оттолкнуть его, вырваться, но настолько слабыми были эти попытки, что Луганцев не заметил этого. Наконец она сдалась и, обхватив его шею руками, уткнулась лицом в его плечо.
Луганцев понес ее к машине, но дорогу ему внезапно преградил пожилой мужчина в куртке, из-под которой выглядывал белый халат.
– Игорь Леонидович, Алине Вадимовне необходимо оказать медицинскую помощь, – строго сказал он. – Отнесите ее в «Скорую помощь».
Луганцев в недоумении посмотрел на него и тут заметил неизвестно откуда взявшиеся две кареты «Скорой помощи». Вокруг них суетились люди, а в ближнюю к ним машину вталкивали носилки, на которых кто-то лежал.
– Лида… Жива? – с трудом произнесла Алина. – Егор…
– Живы! Живы! Егору придется немного подлечиться. Руку ему эти суки сломали, а так все о’кей! – вырос рядом с ними Илья и обратился уже к Луганцеву: – Игорь, Алину должны осмотреть врачи. Не упирайся!
– Я заберу ее домой! Больше я ее не отпущу!