— Мы сегодня много выпили, — произнесла Анна. — Я сегодня много выпила, — добавила она, и по ее голосу он понял, что она говорит правду. Согласные звучали не очень четко. Интересно, как звучит его собственный голос?
— Ты рискуешь всем, — сказал он, поворачиваясь и прижимаясь лбом к шкафчику.
— Я это понимаю, — ответила она.
— Я уже не помню, когда я так себя чувствовал, — признался он.
Анна молчала.
— Давай сейчас встретимся, — неожиданно предложил он. — Ты можешь выйти?
— Не могу.
— Хорошо, тогда завтра. Оуэн уедет?
— Да. В другой город. Но это не имеет значения.
Подъездную дорожку осветили фары автомобиля Мэг.
— Мне пора, — быстро сказал он. Он не хотел произносить имя Мэг. — Я хотел бы еще поговорить, но мне пора.
— До завтра, — ответила Анна.
Майк засунул телефон в карман. Он должен был приготовить легкий ужин для Мэг. Если не полноценный ужин, то хоть что-нибудь, что могло за него сойти. Он спрятал пустую бутылку, открыл холодильник, извлек оттуда две упаковки сыpa, развернул их и положил на хлебную доску. Он открыл банку с маслинами, когда в дверях показалась Мэг.
Она сбросила пальто с плеч на пол, а сверху уронила свой портфель. Затем она скинула туфли.
— Я должна чего-нибудь выпить, — заявила она.
— Красного? Белого?
— Хорошо бы белого. — Она уставилась на ожидавший ее скудный ужин. — У нас есть нормальный хлеб? — поинтересовалась она, и в ее голосе отчетливо зазвенело возмущение. Если один из них задерживался на работе, то по возвращении домой он обычно рассчитывал, что голодным его не оставят. Или это чрезмерное требование?
Майк взмолился про себя, чтобы хлеб был. Он обнаружил в ящике третью часть круглой буханки. Отрезав ломоть, он засунул его в тостер. Затем извлек из холодильника бутылку вино гриджо, надеясь задобрить жену хорошим вином.
— Ой, как мы сегодня щедры! — хмыкнула Мэг.
— Ты выглядишь измотанной. Собрание оказалось неудачным?