— Доброе утро,— сказал Джастин.— Ты хорошо спала?

— Да,— солгала она.— Очень хорошо.

— Будешь есть овсянку?

— Нет, спасибо. Только тост.

Она села, наблюдая за тем, как он наливает кофе. Внезапно Сара вспомнила беседу, подслушанную вчера вечером; Джастин анонимно обвинил Джона в убийстве Софии.

— Ты уверена в том, что не хочешь завтракать? — вежливо спросил он.— Есть горячие яйца и сосиски.

— Нет, спасибо.

Вдали снова зазвучало пианино; от кантри Джон снова вернулся к классике, заиграв шопеновскую прелюдию. 

— Пойдешь рисовать сегодня утром, Джастин? — спросила она; ее голос тонул в звуках музыки.

— Возможно. Точно не знаю.

Он бросил на нее настороженный взгляд поверх «Тайме» и рассеянно помешал ложечкой кофе.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я подумала о том, что тоже могла бы порисовать,— ответила Сара, накладывая мармелад на тост.— Хочу посоветоваться с тобой насчет того, где тут наилучшее место для акварельного пейзажа.

— Понятно.

Он помолчал в нерешительности.

— А какие планы у моего отца?

— Похоже, он намерен все утро музицировать.

— Да,— согласился Джастин.— Похоже, так.

— Мэриджон играет на пианино?

— Кажется, нет.