— Да, так оно и вышло… Свернем куда, нам хватит и пары противопехотных мин, чтобы догадаться, что совершили ошибку.

Вокруг начинался такой прекрасный солнечный день. Особенно когда мы миновали Малиновку, и дорога опять оказалась в лесу, где высокая трава подступала прямо к обочине, и было видно, как слабая тропинка по этой траве движется вперед вместе с нами вдоль асфальта.

Я перегнулся через борт, к кабине водителя, и прокричал Птице:

— Не гони, — километров тридцать в час. Километра через четыре остановишься, будешь делать вид, что что-то сломалось в моторе… Как понял?

Птица кивнул, и посмотрел на меня недоумевающим взглядом.

— На что надеемся? — спросил Олег Петрович.

Он-то уже ни на что не надеялся. Судя по тону. Опустил руки, готовился к худшему. Возможно, даже приготовился… Но меня поразило, он считал, в этот непростой для себя момент, что он сам виноват, что залез в такую кашу. Собирался внутренне, для последнего генерального сражения… Для этой глупости, где шансов у нас, по его мнению, не было никаких.

— Вот мне интересно, — негромко спросил я его. — Почему вы не подняли бузу?.. Еще там, на таможне, когда не поздно было повернуть обратно. Ведь такая несуразица, забираться в этот мешок. Фатальная.

— Сам не знаю, — серьезно ответил Олег Петрович. — Нужно было… Из-за привычки к дисциплине. Наверное, признал в тебе начальника… Если нас положат, все мы будем на твоей совести. Ты это понимаешь?

— Что есть совесть? — спросил я и посмотрел на него. Я то, может, знал, какой-то свой ответ на этот вопрос, но решил послушать, что скажет он.

— Это когда тебе верят, как мы с утра все поверили тебе… — серьезно ответил Олег Петрович. — А ты, к примеру, — не оправдал.

— Я — доверчив, раз доверились.

— Самое смешное, — улыбнулся как-то сам себе Олег Петрович, — что я не держу на тебя зла, Дядя… Как на жену, когда она меня пилит.

— Я вас не ругаю.

— Я про другое. Может, ты понимаешь… Нам всем жить осталось часа два, от силы — три. А я на тебя не сержусь.

— Это вы так думаете. Насчет двух часов… Я думаю, побольше.

— Вижу, не боишься. Вижу, помирать не собираешься. Это-то как раз для меня полная загадка… По всему, — верх чудачества, тебе верить. Поскольку тащишь ты всех нас к погибели… А я, как овца, которую ведут на бойню. Верю и все. Что ничего плохого с нами не будет… Так, что отстань, не томи душу… Занимайся своим делом.

Но дела-то как раз у меня никакого не было. Только сидеть в кузове, дышать свежим воздухом и смотреть по сторонам, на зеленые окрестности подзабытой цивилизацией природы.

У нас сломалась машина. Что там случилось с мотором. Птица поднял капот, и принялся не спеша разбираться с неприятностью.

Вторая машина встала так, что если бы по шоссе кто-нибудь поехал, непременно бы остановился. Поскольку встала она поперек него.