Но ничего же еще не происходило. Ожидание, — это не факт.

«Пятнадцать часов восемнадцать минут, — записал Гвидонов в блокнот. — До сосны приблизительно двести пятьдесят метров. Чувство легкого беспричинного беспокойство. Необоснованного… Что-то внутри, — будто бы, чуть тяжелее дышать».

Сосна.

Тот, первый раз, он достиг ее перебежкой, словно вынесенного вперед окопчика, на линии фронта.

За которым, — уже противник.

Сейчас, — пришел.

Потому что это была контрольная точка. За которой начиналась неизвестность.

Смотрели, смотрели на него, — никуда не деться от их взглядов. Глиняных чудовищ, являющихся плодом его потревоженного чуждой волей воображения. Не по себе было от собственной беззащитности, — все, как в прошлый раз.

Но теперь его не проведешь на мякине.

Ничего с ним не может случиться. Ничего они с ним не смогут сделать. Только попытаться обмануть. Только перепугать, — чтобы он повернул обратно.

Но он, — не повернет.

Он еще посмотрит в их бесстыжие сектантские глаза…

Говорят, — они умны.

Вот всех книгах, которые он изучал, везде было про махатм написано, что они умны.

Долго живут, мудры, и очень много знают.

Должно быть, с ними интересно поговорить. Как всегда интересно поговорить с умным человеком. Который не желает тебе зла.

Пусть не желает добра, это его дело. Но который не желает тебе зла.

Тогда с ним интересно поговорить.

Есть какое-то спокойствие в умных людях. И — достоинство.

Они, если умны, да еще и мудры вдобавок, скажут ему: