— Понятно, со мной ты говорить не хочешь, — устало и даже немного огорчённо произнёс Тинар, опуская голову вниз и смотря на носки своих сапог. Одну руку он поднёс глазам и недолго помассировал большим и указательным пальцами веки. А когда маг поднял голову, на меня смотрели уже привычные синие глаза. — Тогда пошли к Дамириану.
Ну, мы и пошли…
Демон сидел в своём кабинете, разбирая бумаги и хмуря свои чёрные густые брови. Видимо, что-то не сходилось или помощники напортачили. Но суть была в том, что настроение у государя, мягко говоря, не располагало к «душевным» разговорам. Если кинут ещё раз в темницу, то я на них в суд подам.
Окна были занавешены шторами из плотной бордовой ткани, все светильники и магические лампы потушены. Только огненный шар, висящий на широким и длинным столом императора освещал кабинет и рассеивал сумрак. Но тьма, отступившая подальше, всё ещё не желала уходить и клубилась в дальних углах помещения.
— Дам, — позвал маг своего кого-то там ещё, кроме как непосредственного правителя, обращая на нас внимание. Император обернулся, мрачно оглядывая нашу парочку, без записи или стука решившую сходить на аудиенцию. А чего расшаркиваться? Взяли, да пришли. Очереди же не было. — Тут опять наша уборщица темнит.
У меня призвание такое, темнить!
— А сейчас что? — Устало провёл ладонью по лицу и спросил Дамириан, откидываясь на спинку своего кресла. Скосил один глаз на нас, ещё раз пробежался по одежде и лицу, неопределённо покачал головой и велел выйти Тинару. — Если она тебе ничего не сказала, то и при тебе ничего не скажет. Если что, я вызову тебя.
Рашрок ушёл, хлопнув напоследок дверью. Мы остались одни в полутемном кабинете, разделяемые лишь рабочим столом.
— Что такого случилось, что Тинар решил ночью притащить тебя ко мне?
— Хрипловатый от долгого молчания и жажды голос меня практически сразу очаровал.
И я рассказала всё, что касалось этого дела. Начала с того, что встретила гадалку, потом тёмную ведьму, потом пришла во дворец и начала работать уборщицей, потом покушение на императора и моё беспричинное заточение в камере, потом появление фамильяра и погружение в сон, где увидела заговорщиков, потом второй сон, где я узнаю в заказчике убийства ту самую тёмную ведьму-старуху, а потом сожжённая ворона, как вишенка на торте.
— То есть, ты хочешь сказать, что нужно искать тёмную ведьму лет так за сто?
— Подвёл итог Дамириан, скептически выгнув бровь. Но, видя, какими честными глазами я на него смотрю и жду, что он скажет, вздохнул и отвернулся, устремляя взгляд в зашторенное окно. — Ла-а-а-дно. Есть предположения, почему через тебя хотели убить меня?
— Нет, — медленно опустила голову, рассматривая свои пальцы на ногах и ткань тапочек.
И сидели мы так довольно долго. Не знаю, над чем думал император, но я думала о своём будущем. Буду ли я цела, если продолжу здесь работать? А если уеду, не найдёт ли меня старуха дома? Что она обо мне знает и может ли причинить вред моим близким?
— Ты помнишь что-то из воспоминаний твоего фамильяра? — Резко подал голос Дамириан, пугая меня.
Напрягала память, выискивая в ней какие-то интересные моменты, и почти сразу всплыло одно название.
— Она сказала, что раз не вышло меня подставить, то та животная троица должна как-то притащить меня на какую-то Гоза-шоку до конца брачного периода оборотней.
Красивое и мужественное лицо правителя преобразилось, неприлично вытягиваясь. Одна из его огромных рук сжалась в кулак и с силой треснула по столу. Раздался громкий звук удара и раскола дерева.
Я дёрнулась от неожиданности и свалилась на край рядом стоящего, так называемого, гостевого кресла, но не удержалась и упала на пол. Приземлилась на пятую точку и почувствовала, как в носу защипало, а на глаза навернулись слёзы. Боль пронзила тазовую часть, но что конкретно болит, я понять не смогла, потому что из глаз брызнули слёзы. Закусила дрожащую губу и с неясной надеждой посмотрела мокрыми глазами прямо в вишнёвые глаза императора, вскочившего чуть ранее и растерянно созерцающего меня сейчас.