– Это личный блокнот, – поспешно произнесла Козлова. – Ни к работе, ни к работникам он не имеет отношения.

– И все же я вынужден повторить просьбу. Уверен, в этом блокноте не хватает минимум одной страницы.

– Что за вздор вы несете? – Козлова пыталась держаться, но было понятно, что еще немного, и ее нервы сдадут.

– Проверим? – Лобанов перегнулся через стол, открыл верхний ящик и вытащил из него блокнот с розовыми страницами. Козлова пыталась ему помешать, но безуспешно. Лобанов, перелистав несколько страниц, удовлетворенно хмыкнул. – Смотрите-ка, вот и оно. Страницы не хватает. А это что? Похоже на кровь? Зацени-ка, Бибиков.

Участковый оторвался от дверного косяка и прошел к столу директора. Взглянув на листок, он в знак согласия кивнул:

– Да, товарищ капитан, уверен, что это кровь, – подтвердил он.

– Что скажете на это, Антонина Михайловна? – Лобанов вновь обратился к директрисе.

Козлова открыла рот, собираясь что-то сказать, и в этот момент в дверь ввалился мужчина. Он двигался спиной, поэтому не заметил, что Козлова не одна. Мужчина остановился в дверях и, вглядываясь в коридор, произнес:

– Антонина, мы пропали. Тело Татьяны нашли, вокруг магазина крутится милиция. Нужно убираться из города, иначе нам хана!

При первой же фразе Лобанов приложил палец к губам, заставляя Козлову молчать. Появление мужчины отняло у Козловой остатки решимости, она опустилась в кресло и застонала.

– Да не дрейфь ты, я уже продумал план, – заявил мужчина и повернулся лицом к Козловой.

Увидев, что Козлова не одна, отреагировал мужчина мгновенно. Он выскочил из кабинета, захлопнув за собой дверь. Дважды щелкнул дверной замок, и затем оперативники услышали звук шагов: мужчина бежал прочь от кабинета Козловой.

– Это Альберт Тришин, ее зам! – выкрикнул Лобанов и бросился к двери. – Бибиков, оставайся здесь. Глаз с нее не спускать.

На его счастье, дверь открывалась наружу. Со второго удара Лобанов вышиб ее и помчался по коридору. Выбежав из магазина, он огляделся. На противоположной стороне тротуара стоял автомобиль, и беглец направлялся к нему.

– Стой! Милиция! – выкрикнул капитан Лобанов и бросился через дорогу.

Он бы непременно упустил беглеца, если бы не случайность. В спешке мужчина выронил из рук автомобильные ключи, те скользнули по льду и залетели под машину. Чертыхнувшись, мужчина упал на живот и попытался дотянуться до ключей. В этот момент сзади подскочил капитан Лобанов, и судьба мужчины была предрешена.

Левобережное кладбище, больше известное жителям Воронежа как «кладбище на Баках», открывалось в семь утра. Смотрители кладбища, лениво передвигая ногами, открывали ворота и возвращались в теплые сторожки, а в девять вечера снова выползали из уютных домиков, чтобы накинуть цепи на ворота и защелкнуть замки. Заведенный порядок не менялся ни со сменой времен года, ни со сменой руководства, ни по другим причинам. В единственный день в году сотрудники кладбища делали себе поблажку. Тридцать первого декабря, в последний день уходящего года, кладбище закрывалось чуть раньше. Тридцать первого декабря, в канун тысяча девятьсот восьмидесятого года, смотритель по прозвищу Долговяз вышел из сторожки и направился к воротам. Сегодня он собирался закрыть ворота пораньше, резонно полагая, что в предновогоднюю ночь мало найдется желающих морозить зад на кладбище.

Он прошел половину пути, когда заметил, что у одной из могил сидит мужчина. Долговяз остановился: место захоронения свежее, только вчера гроб в землю опустили. «Бедолага, небось, не может пережить смерть близкого, – подумал Долговяз. – Так и замерзнет у могилы. Надо его шугнуть». Он отклонился от первоначального маршрута и приблизился к свежей могиле. Мужчина сидел на краю оградки и не двигался. Он уперся взглядом в мраморную плиту, с металлического овала на него смотрела молодая симпатичная женщина. На фото она улыбалась счастливой улыбкой.

– Эй, друг, ты чего здесь сидишь? Ночь на дворе, пора домой собираться. – Долговяз тронул мужчину за плечо.

– Ничего, я посижу еще, – произнес мужчина, не глядя на смотрителя кладбища.