– Мы беспокоимся о тебе и напуганы, но ничто не может изменить наши чувства к тебе, – сказала мама.
Я покосилась на папу. Тот кивнул, но его лицо сохраняло отстраненное выражение.
– Эван сейчас на реке с туристами, но я сообщу ему об этой статье, как только вернусь домой.
– Статью уже убрали, – ответил отец. – Но мы все равно засудим этих ублюдков.
Откинувшись на спинку кресла, я вздохнула. Все в порядке. На мгновение я почувствовала себя защищенной – папа пытался что-то сделать для меня! – но потом я услышала его слова:
– Эти сволочи не должны были упоминать название моей лесопилки.
И тогда я поняла,
И вновь почувствовала угрызения совести, увидев, как мама поморщилась, прижимая руку к животу. Папа тоже заметил это и посмотрел на меня с укором. Ему не нужно было ничего говорить. Он слишком часто произносил эту фразу, и она прочно засела в моей голове. Теперь же его молчание было еще хуже. «Посмотри, что ты сделала со своей матерью».
Мама начала говорить о свадьбе, но разговор не клеился. Мы с Мелани игнорировали друг друга. Наконец я сказала:
– Мне нужно отвезти Элли домой. Ей пора спать.
Когда я вышла во двор в поисках дочери, Лорен последовала за мной, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Прости, что я сказала папе, но он спросил, знала ли я обо всем, и мне не хотелось ему лгать.
– Все в порядке. Он разозлился на тебя?
– Думаю, он просто обеспокоен. – Лорен покачала головой.
– Ты поэтому сегодня не брала трубку?
– Я не хотела разрываться между вами, не принимая ничью сторону. – Вид у сестренки был жалкий. – Прости меня.
Я тоже не хотела, чтобы она разрывалась между нами. Я хотела, чтобы она приняла
– Ты же не рассказывала Мелани о моем настоящем отце, правда?
– Ну конечно нет!
Значит, Мелани подслушала нас и рассказала Кайлу. А кому разболтал эту тайну Кайл, один Бог знает. Теперь с этим уже ничего не поделаешь.