— Ох, дипломат, — скажет Шилов.
Я слушаю каждого и всех, ума-разума набираюсь. Ум книжника — статья особая, он всегда в рост идет, и конца пути его не видно; про книжника не скажешь, — дескать, этот умница, — нет, иначе: у него ум о-о-о-о!.. Вот это восклицание — о! — целой аттестации стоит.
Мне был глубоко .симпатичен Петр Константинович Губер — острослов, впору потягаться с Лернером, знаток книги, образованный человек, он знал почти все европейские языки, беседовать с ним было удовольствием отменным. Короткое время он заведовал книжной лавкой писателей; почти ежедневно я заглядывал к нему, слушал его увлекательные рассказы и воспоминания о делах книжных.
— У меня были три библиотеки, — говорил Петр Константинович. — Первая в пять тысяч томов сгорела. О, как жарко и долго самоуничтожались книги!.. Я плакал, глядя на пылающую беду мою... Вторую библиотеку я продал: нужда заставила. Тысяч пять томов, не меньше, — французы, англичане, восемнадцатый век по преимуществу... Третья библиотека была расхищена каким-то дьявольски жестоким, циническим вором: он украл по одному тому из полных собраний... Представляете, во что превратилась моя библиотека! Теперь медленно, суеверно собираю четвертую... Но — не собирать, не покупать, не приносить домой книгу не могу! Согласен обедать через день, через два дня, ио никто не может стеснить меня в моей страсти.
Петру Константиновичу не удалось собрать четвертую библиотеку: он погиб в ссылке, родные его продали все то, что составило не более тысячи томов.
Да будет земля пухом светлому Павлу Павловичу Гуляшову! — говорю так от имени всех, кто знал этого
великолепного, щедрого умом и сердцем человека. Лет пять назад мы похоронили его, в течение трех лет он заведовал книжной лавкой писателей, при нем всегда было много книг (теперь говорят ТОВАРА), он умел расположить к собе и продавцов и покупателей. Лучшие книги несли продавать ему, хотя порою книжная лавка платила меньше любого другого книжного магазина.
В моей памяти Павел Павлович живет по соседству с Михаилом Алексеевичем Сергеевым.
О читателе
Появились (точнее сказать — возникли) и у меня мои собственные читатели, стал я получать от них письма, часто встречаться в библиотеках и домах культуры с молодыми и старыми людьми, они интересовались и содержанием моих книг, и (так выразился некий студент) «методом обработки материала».
Люблю эти встречи. Пусть не всегда много народу в зале, не важно — двадцать человек порою дороже праздно любопытствующих двухсот. Особенно благотворно и ие без большого удовольствия для меня проходят встречи с читателем за городом, зимою, вдали от железной дороги. И пароду много, и временем они не ограничены, а я и вообще никогда не тороплюсь: приехал работать и работаю, могу уехать в полночь с последним поездом.
— Почему вы стали писателем? — этак несколько невразумительно опрашивают читатели-пенсионеры. — Кто вам помог в этом отношении?
Может быть, и нескромно, но — отвечаю с полнейшей искренностью:
— Писателем стал потому, что так повелела природа, и профессию писателя выбрал ие я, а она меня выбрала! Я могу сказать, кто мпе помогал как писателю: это, во-первых, Максим Горький, затем вся классическая литература, к голосу которой я всегда прислушиваюсь. Много помогли редакторы-издатели: Михаил Алексеевич Сергеев, Виктор Сергеевич Миролюбов...
— Как вы писали роман о Стивенсоне?
На такого рода вопрос ответить трудно, но я отвечаю все же: сел и стал писать, основательно потрудившись пал документами. Писал с подъемом, с аппетитом.
— Когда вы работаете — утром, днем или вечером? Сколько времени в сутки отдаете литературной работе?
— По этому поводу прочтите у Чехова в «Чайке» все то, что говорит Тригорин. Этот персонаж, по существу, хорошо сказал о том, что писатель работает всегда, но пишет он иногда и не ежедневно.
И много других вопросов задают мои читатели. Жду вопроса капитального, органического, вопроса от читателя-сопереживателя, — он редок, этот вопрос, зато и отвечаешь на него с предельной искренностью, подробно и заинтересованно, а следовательно, увлекательно для слушателей Человек, который пришел на встречу с писателем, должен уйти домой не только что-то получившим в свою копилку, но и увлеченным, заинтересованным — влюбленным в то, что и кого ему пришлось увидеть и услышать.
— Скажите, пожалуйста, — вот вы пишете книги, мы их читаем, выносим свое суждение, а сами-то вы много ли и часто ли читаете книги? И порекомендуйте нам что нибудь по книжной части. Книг выходит много, и не знаешь, какую именно следует прочесть.