И тогда я отрегулировал радиус покрытия так, чтобы не затрагивать лишнего — незачем растягивать силу.

— Давайте поспешим, — сказал я. — Если птички нас не подпитают, то скоро мой артефакт истощится.

Второго предложения не потребовалось — все быстро направились в карету.

Когда на подножку встал один из спасённых, тот, что был поменьше, то от неловкого движения с него слетела шапка.

И тут же по плечам рассыпались чёрные, как смоль, косы. Стало понятно, что один из спасённых — девушка.

Но выяснять что к чему было некогда, и мы сели в карету.

Возница поднял подножку, закрыл дверцы и, посматривая на небо, занял своё место.

Раздалось:

— Но, родимые! — следом свист хлыста, и лошади рванули вперёд.

Несколько птиц всё-таки атаковали нас, подарив нашему барьеру граммулечку дополнительной прочности.

Но потом они поднялись вверх и полетели по кругу, словно пытаясь закрутить воздух в воронку.

Если бы мы стояли на месте, может им это и удалось бы. Но мы двигались, и их воронке тоже приходилось передвигаться, отчего строй ломался.

Когда стало понятно, что птицы не могут ни остановить нас, ни достать, Варвара Степановна сказала:

— Володя, какой у вас удивительный артефакт! Мне, как мастеру артефакторики очень интересно было бы изучить его.

— Вы думаете, сейчас время и место? — раздражённо спросил я.

— Нет, конечно, не сейчас, — с улыбкой ответила Синявская.

А я разозлился. В мои планы не входило посвящать кого-либо в тайны моих игр с ци.

Однако, Синявская не стала заострять внимание на мне. Она повернулась к спасённым, которые сидели рядышком. Парень обнимал девушку так, как будто пытался спрятать её от всего мира, как будто пытался биться за неё со всем миром.

— Кто вы? — мягко спросила у них Варвара Степановна. — И почему эти птицы напали на вас?

Я обернулся и наконец-то рассмотрел лица спасённых.