Рора отвела от него взгляд.
— Вообще-то, я здесь не за твоей помощью.
Она приняла решение. Теперь уже дело было не только в её недоверии к Кассию и в стремлении к свободе. Всю свою жизнь она была воспитана в вере в то, что королевство первостепенно. А что такое королевство, если не его народ? Она хотела править, хотела помогать и менять вещи, не только для себя, но и для всех.
Брови Локи вытянулись в прямую линию.
— Аа? Тогда почему ты здесь?
Она повернулась к Дьюку. Один уголок рта старика приподнялся, и она сказала:
— Я хочу присоединиться к вашей команде.
* * *
— Нет. Однозначно нет.
Роар повернулась и свирепо глянула на Локи, и это был действительно свирепый и великолепный взгляд. Если бы он был другим человеком, возможно, он бы отступил. Но он этого не сделал. Никогда. Назовите это уроком выживания детства на улицах. Тогда он мало что знал о достоинстве, но он боролся на каждом шагу за то немногое, что имел. Даже когда он стоял спиной к стене, даже когда шансы были невозможны, даже когда знал, что отсрочка будет слишком короткой, пока он не сделает всё это снова. Он стоял на своём. Всегда.
— Почему нет? — требовательно спросила Роар.
Сегодня он думал о ней больше, чем хотел бы признать, гадая, в какой дом она вернулась, если ей вообще было куда возвращаться. Но всё же в этом городе будет для неё безопаснее, чем жизнь в диких землях.
— Люди умирают, делая то, что делаем мы. Ты хочешь умереть, малышка?
Её кулаки сжались на бёдрах, и она вызывающе вскинула подбородок.
— И вот опять я снова малышка?
Задел за живое. Нехорошо было так говорить. Но он был слишком взбешён, чтобы сделать что-нибудь, кроме как удвоить ставку.
— Да. Наивная маленькая девочка.
— Я не наивная. Я совершенно точно знаю, о чём прошу.
Она подняла руку к груди, схватив что-то под тканью плаща.
— Я прекрасно знаю, что может случиться. Вот почему я хочу учиться у Дьюка. В конце концов, он охотился за бурями десятилетиями. Может быть, он должен решить, есть ли у меня потенциал.