— Не надо! — от его резкого голоса она даже вздрогнула. — Не говорите со мной на эту тему!

— Я уже сказал ей, что мы тысячу раз слышали подобные речи, — снова перешел на мягкий, успокаивающий тон мужчина по имени Бэн.

— Я сам лично поймал вашего братца на ручье, — заявил шериф. — Он буквально ползал по нему. При желании я вполне мог бы его просто утопить. Что, видимо, и следовало сделать, ведь был обнародован приказ — ни одной из спорящих сторон не приближаться к ручью!

Дэнни стиснула зубы:

— А вам не приходило в голову, что он просто хотел налиться? И вовсе он не ползал там — всего только наклонился!

— Меня не интересует, пил он или собирался стирать бриджи. Не подходить — значит, не подходить, и точка! Теперь он за решеткой, там и останется до приезда землемера.

Дэнни поняла, что ни на какие разумные доводы шериф не откликнется.

— Могу я по крайней мере увидеть его? Некоторое время он изучал ее лицо, побледневшее от волнения. Дэнни огорчилась под его пристальным взглядом, что волосы у нее в беспорядке из-за этой проклятой жары, а «фарфоровое личико» (как говорили о ней всегда взрослые), наверно, утратило от злости всю свою привлекательность.

Шериф отрезал:

— Не надо вам его видеть.

— Вы не позволите мне даже узнать, не нуждается ли он в чем-нибудь?

— Я делаю одолжения только своим друзьям. Или людям, которые мне нравятся. Но, похоже, в этом городишке таковых нет.

С этими словами шериф оттолкнулся от стола и направился в другой конец комнаты. Когда он проходил мимо Дэнни, у нее возникло желание снять туфлю и шлепнуть его по голове, но она сдержалась и, ища сочувствия хоть у кого-нибудь, повернулась к Бэну. Но тот только пожал плечами.

От обиды и разочарования Дэнни хотелось закричать. Но она собрала все свои силы и спокойно проговорила:

— Шериф, моему брату еще меньше, чем мне, — всего шестнадцать. Пребывание за решеткой может сильно напугать его. А вы отказываете мне в свидании только потому, что я не являюсь вашим другом и не пришлась вам по нраву. И это называется охраной закона и справедливости?

Поставив железный чайник на печь, он ответил:

— За законность и справедливость в вашем отвратительном городишке отвечаю я, а не вы. И не суйте в мои дела свой очаровательный носик.

— Послушайте, вы! Самонадеянный… — она чуть не сказала «болван», но не успела — он перебил ее:

— На вашем месте я бы попридержал язык, мисс. Иначе ваш маленький братец всю следующую неделю просидит на хлебе и воде, поскольку я не разрешу никаких передач.

— Неделю?!