На следующее утро я отправился в деревушку Ленин, спрятавшуюся в грибных лесах у самого Потсдама. Ленин читается с ударением на последнем слоге и не имеет никакого отношения к вождю мирового пролетариата. Тут произрастают самые большие и красивые во всей Германии тыквы. Желтые, розовые, голубые, оранжевые, зеленые, полосатые, они покоятся на крышах, свисают со стен и заборов, поддерживаемые деревянными подпорками, горделиво возлежат на огородных грядках и надменно возвышаются над цветами палисадников. Среди этих тыкв и коротал свой век бывший гауптштурмфюрер, а по-нашему старший лейтенант СС Бруно Кнайзель. Вопреки моим ожиданиям, этот неприметный человек предпенсионного возраста принял меня весьма радушно.

– Очень рад, очень рад! Я десять лет помогал в Сибири советским чекистам. Мы вместе разоблачили немало врагов мира и социализма из числа бывших нацистов.

– Вы были нашим агентом?

– Да. Хотите пива? Или может быть чего-нибудь покрепче?

– Спасибо. Я за рулем. Но от бутылки минеральной воды не отказался бы.

Мы уселись в саду под старой яблоней. Кнайзель налил себе пива, а мне плеснул минералки.

– Ну и что же привело вас ко мне? – спросил он на чистейшем русском языке и тут же рассмеялся, прочитав удивление на моем лице. – Я из фольксдойче. Меня взяли в гестапо из-за того, что я владел русским. Знаете, иногда в нашей работе лучше без переводчика. А ведь мне приходилось иметь дело преимущественно с военнопленными.

– Вы обслуживали концлагеря?

– Да.

– Меня интересуют сведения о деятельности антифашистов-подпольщиков в кацетах.

– Группы Сопротивления? Разумеется, они возникали повсеместно, однако мы успешно противостояли им.

– Каким образом?

– Путем внедрения в эти группы агентуры.

– Этой агентурой руководили вы?

– Я работал с наиболее ценными источниками.

– Назовите их.

– «Лилиенштайн», «Клюге», «Краус», «Вальтер», «Марианна».

– И кто же был самым удачливым?

– Несомненно, «Краус». Талантливейший актер! А как он говорил! Когда «Краус» появлялся в бараке, послушать его сползались даже полуживые из самых дальних углов! Он быстро создавал группу, сдавал ее нам, и мы тут же переводили его в другой лагерь, но уже под новой фамилией. Таким способом мы быстро избавлялись от наиболее активных.

– Какова судьба этих наиболее активных?