7.
В «Полном православном богословском энциклопедическом словаре», изданном в Лондоне в 1971 году, сказано: «Первым коммунистом можно считать Ликурга, реформатора, и законодателя спартанского. Но ярко и последовательно впервые строит свою теорию коммунизма философ Платон».
Так вот когда все это началось! Оказывается, коммунизм намного древнее мировых религий: буддизма, магометанства и христианства. Потом был Иисус. Фарисеи распяли его не за то, что он объявил себя царем Иудеи (экая невидаль: еще один царь!), а за то, что он исподволь вел в народе пропаганду коммунистических идей. Христу был глубоко отвратителен дух стяжательства и наживы, и потому он учил: «Как трудно имеющим богатство войти в царство божие!.. Как трудно надеющимся на богатство войти в царство божие!.. Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим…» Иисус изгнал торгашей из храма. Он давал шанс рабу стать человеком: «Многие же будут первые последними, а последние первыми». Иисус призывал властителей быть слугами народа: «И кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом».
Заповеди Иисуса: не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца и мать, люби ближнего своего, как самого себя.
Некоторые извлечения из Морального кодекса строителя коммунизма:
– добросовестный труд на благо общества;
– забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния;
– гуманные отношения и взаимное уважение между людьми;
– честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни;
– взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей, непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству;
– дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни.
Основной недостаток Морального кодекса в многословии, а, в общем, суть его сводится все к тем же заповедям Иисуса. Общечеловеческие и коммунистические ценности – одни и те же. Главная беда в том, что ни заповеди, ни Кодекс практически никем не выполнялись.
Многие святые христианской веры и подвижники коммунистической идеи были великомучениками, страдальцами за народ. Коммунистами были Кампанелла, Мор, Мюнцер, Бабёф, Чернышевский, Тельман. Коммунистом был комиссар Клочков, который сказал: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!» И пошел с гранатой под танк.
Власть жестоко карала как истинных христиан, так и истинных коммунистов. Сотни тысяч из них умерли не своей смертью.
Когда я летом 1962 года явился в Ленинский райком партии г. Грозного за партбилетом, первое, что я там услышал, была визгливая ругань двух сотрудниц партаппарата. Предметом ругани стала квартира, предназначавшаяся одной из них, а доставшаяся другой. На столе секретаря я увидел банку с кукурузными зернами. Кукуруза тогда была в почете. «Ты знаешь, что есть партия?» – спросил секретарь. Я ответил утвердительно. Мне действительно было известно, что есть партия. Я уже шестой год воспитывал взрослых людей, работая преподавателем в педагогическом институте. Но секретарь все-таки счел необходимым дать кое-какие пояснения на этот счет. Он взял из банки кукурузное зернышко.
– Что значит одно-единственное зерно? Ничего. А что можно сделать из целой банки таких зерен? Сварить кашу. Ты один тоже ничего не значишь, а все вместе мы можем горы свернуть. Вот что есть партия. Понял?
– Понял.
– Очень хорошо!
Секретарь вручил мне партбилет, тепло пожал руку и проводил меня до двери.
Я не из тех коммунистов, что ездили в черных лимузинах. Я из тех, что первыми вылезали из окопов. В фигуральном смысле, конечно: в горячих войнах мне не довелось участвовать. Своему формальному членству в партии я никогда не придавал мистического значения. Я коммунист по убеждению. Я всегда им был. Даже в ту пору, когда закапывал с тетей Верой красное знамя накануне оккупации Петровского немцами. Поэтому мне до конца моих дней суждено быть нелюбимым пасынком как прокоммунистических, так и антикоммунистических скоморохов от политики. Возможно, они в конце концов объединятся, чтобы свести счеты с такими, как я.