— В любом случае подписи несогласных игнорировать нельзя. Значит, будет создана новая комиссия. Вот только состав её участников предсказать невозможно. Как вариант идеологический отдел просто волевым решением прикажет временно запретить фильм. А у нас, где временно, там и постоянно. Вон «Комиссар» признали идеологически вредным, хотя это полный абсурд. Фильм снимали к пятидесятилетию Октября, сценарий согласовывался с соответствующими инстанциями, а на выходе скандал и запрет. Поэтому я попробую помочь по своим каналам. Или как вариант максимально затянуть работу новой комиссии. К тому времени станет спокойней на международной арене и надо будет попытаться показать фильм ветеранам, а далее товарищу Брежневу. Романов явно закусил удила, плюс на его стороне Козловский, а это значит и Суслов. Противостоять такому альянсу крайне сложно.

— Через генерала Ворожейкина, который был у нас консультантом, я уже вышел на ветеранов ВВС. Там такие фамилии, что против них вряд ли пойдёт даже Суслов. Но всё упирается во время и получение разрешения на демонстрацию. И мне просто не дадут заниматься самоуправством и показывать фильм без санкции Госкино. А это Романов и замкнутый круг.

— Ладно, давай теперь по второму вопросу. Ты просил время на раздумье и анализ — я ждал несколько месяцев. Надеюсь, у тебя есть что-то интересное? — собеседник пригладил усы и внимательно посмотрел на меня.

Глаза Чухрая стали вмиг серьёзными, хотя для вида он продолжал улыбаться. Ведь мы начали обсуждать деньги, причём немалые.

— Основная проблема, которая стоит перед нашими ТО — это двойственность советской системы кинопроката. Мне известно, что многих киношников совершенно не устраивает сложившаяся ситуация. И я внимательно читал вашу «Базовую модель развития кинематографии», направленную в Госкино. Можно сказать, что многие предложения и идеи уже обкатанные в ЭТО — революционные. Ваше утверждение, что кино — такое же производство, как выплавка стали или выпуск тканей, я тоже поддерживаю. Только вы забываете, что на студиях в рамках всей киноиндустрии занято около семи — восьми тысяч работников. А всего в стране в системе кино работает более двухсот пятидесяти тысяч. Ваша схема хороша при западной модели экономики, когда кинотеатры принадлежат частникам, а киностудии — это мощные корпорации, которые работают исключительно для получения прибыли. В СССР совершенно иная модель.

— Не вижу особой разницы, — начал спорить мэтр, — Мы заняли денег и сняли кассовый фильм. Почему ЭТО получает такой небольшой процент? Ведь хозрасчёт предполагает немного иной уровень взаимоотношений. Кинотеатры пусть платят зарплату сотрудникам со своей доли прибыли. Там на всех должно хватить.

Всё-таки далёк Григорий Наумович от реалий советской экономики. Буду пробовать объяснить.

— Фильмы по линии Главкинопроката поступают в кинотеатры бесплатно. В качестве платы кинотеатры перечисляют процент от валового сбора, городские двадцать, а сельские десять. Из этой прокатной платы 40 % уходит в Главкинопрокат СССР и на эти «возвратные» средства финансируются производство фильмов на союзных киностудиях. А 60 % кинотеатр направляет в региональную контору по прокату фильмов, на что собственно содержится само хозяйство, включая кинотеатры, закупку оборудования и оплата труда работников.

— Так это же огромные суммы. Только благодаря сборам с последних наших фильмов, можно покрыть расходы сотен кинотеатров!

— Есть ещё одно но, — продолжаю копаться в докладе, который мне подготовили «девочки Каплана», — Я же не просто так начал с двойственности системы. В республиках, краях и областях кинотеатры находятся в подчинении дирекций районной и городской киносети исполкомов Советов народных депутатов. Они на свои средства, либо за счёт ссуд Госбанка, строили все объекты, обеспечивали содержание зданий и прилегающих территорий. Кинотеатр как предприятие не только отвечает за социально-культурное обслуживание населения, но и является значимым налогоплательщиком для местных бюджетов. Налог на зрелища для городских кинотеатров составлял 55 %, а для сельских — 10 % от валового сбора.

Делаю пару глотков чая и продолжаю свою речь. Ведь тема действительно интересная. Наше ТО «Прогресс» пока с ней вплотную не столкнулось, а вот Чухрай как раз наоборот. Хотя он и пробил себе весьма солидные отчисления в рамках хозрасчёта, но денег много не бывает. Дело ведь не только в шкурном интересе. Режиссёры кассовых фильмов зарабатывают весьма неплохо. Насколько я понял, главу ЭТО больше заботило наличие оборотных средств для запуска новых картин.

— Есть ещё забавный момент. Главкинопрокат формирует репертуарный план. Но при каждой дирекции киносети местного совета народных депутатов есть репертуарная комиссия, в которую входят как представители региональной конторы проката, так и директора крупных кинотеатров. Именно эта комиссия распределяет кинокопии тех или иных фильмов по кинотеатрам, устанавливала график проката и может принять решение о снижении или увеличении числа сеансов того или иного фильма. Товарищи давно научились балансировать между «политической сознательностью» и «кассовыми результатами проката», от которого, зависит наполнение местного бюджета. Это немалые деньги, от которых никто в здравом уме не откажется. А ваша «базовая модель» совершенно не учитывает именно хозяйственную деятельность кинопроката. То есть вы зациклились на производстве, совершенно забыв о структуре реализации нашего продукта. Я полностью поддерживаю введение зависимости оплаты кинофильма от результатов его проката в кинотеатрах и самое главное — право киностудий на выпускаемые ими фильмы. Ведь в теории это даёт нам право самостоятельно реализовывать свою продукцию, в том числе за рубеж. Но высокий налог останется прежним, а процентные выплаты со сбора тоже никто не будет отменять.

— А что тогда делать? Далее придумывать новации, снимать популярные фильмы, выше уровнем, чем у большинства студий страны, а в итоге получать мизер? — Чухрай был действительно растерян, — Какой ты видишь выход?

— Переход на капиталистическую форму хозяйствования, — отвечаю с улыбкой и понимаю, что сделал это зря.

— Второй вариант, — не даю собеседнику опомниться, — Это прямые договоры с местными комиссиями и переход кинотеатров на хозрасчёт. Товарищи отлично умеют считать деньги. И когда им надо, могут задвинуть идеологически правильный фильм, в пользу более кассового. А значит, нам есть с кем работать. ТО не просто смогут выбить себе особые условия по проценту с прибыли. Таким нехитрым образом можно просто похоронить конкурентов. Вы же прекрасно понимаете, что моя работа наголову сильнее любого фильма о войне и вообще всего, что снято в 1968 году. Если дать людям на местах возможность самим верстать репертуар, то кассовые сборы превысят все мыслимые пределы.

— Но как быть с остальными фильмами, например, о войне? Они крайне важны для воспитания молодёжи и сохранения памяти. И не все будут так популярны, как твоя «Битва за Кубань». Тот же Озеров начал снимать целую эпопею, которая никогда не окупится в прокате. Нельзя всё мерить только с точки зрения получения прибыли. Есть совершенно некоммерческое кино, если называть вещи своими именами, но оно тоже несёт важную воспитательную и образовательную миссию. Мы же просто выкинем их на обочину, забив репертуар комедиями ЭТО и приключенческими фильмами «Прогресса». Ты ещё и иностранцам хочешь дорогу открыть. Это же приведёт к полной переориентации отечественного кинематографа, и мы безвозвратно потерям целую плеяду режиссёров, сценаристов и операторов. Подобное просто недопустимо!

Всё-таки нравятся мне местные люди. Надеюсь, что таких как Григорий Наумович всё-таки большинство. Не скурвились они, как мои современники. Человек думает не о своём кармане и славе, а об индустрии в целом и людях в ней задействованных. Думаю ему за державу тоже обидно. Недаром Чухрай настроен против открытия внутреннего рынка для иностранной продукции.

— Всё можно обсудить и согласовать. Как вариант, предлагаю построить свою сеть кинотеатров в крупных городах страны. Деньги не самые великие, а вложения окупятся уже лет через пять. Для перечисленных вами направлений есть элементарный выход — квоты. И это должны быть не фильмы про революцию с комсомольскими стройками, раз уж мы разговариваем откровенно, а именно новаторские и нестандартные работы. Сюда же можно включить авторское и образовательное кино. Я тоже противник того, чтобы наш кинематограф превратился в сплошную развлекаловку. После просмотра фильма зритель должен задуматься, а не только радостно обсуждать сцены драк или боёв. Понятно, что мои предложения выглядят наивно и по-дилетантски, но мы вроде не торопимся. Давайте сформулируем новую «базовую модель» и устроим прения со всеми заинтересованными сторонами. Заодно сделаем глобальный анализ сложившейся ситуации. Даже Госкино должно признать, что достаточно весомая часть фильмов, не приносит никакой прибыли и является обыкновенным балластом. А значит, у нас есть шансы продвинуть свою идею.

— Это будет война, Алексей, — произнёс погрустневший режиссёр, — Я никогда не рассматривал ситуацию в данном контексте. Ведь мы затронем интересы десятков организаций и тысяч людей. Как бы нас не съели в процессе предложенных тобой прений. Но делать чего-то надо. Меня тоже в корне не устраивает сложившаяся ситуация. Поэтому я точно в деле!

Мы церемониально пожали друг другу руки. Ведь если у нас получится, то сегодня родилась совершенно новая система советской киноиндустрии! Пришёл к коллеге обсудить фильм, а всё закончилось принятием судьбоносного для кинематографа решения. Ведь Чухрай пользуется колоссальным авторитетом, и его предложение просто так в угол не задвинешь. Это я, получается, начинаю двигать целые пласты советской системы, так как кинематограф — очень важная его часть. И это может повести за собой изменения в других отраслях. Получается, что я самый настоящий прогрессор и могу войти в историю! Круто! С учётом моих планов по некоторым проектам в Европе и будущим биржевым махинациям, даже страшно представить, какие открываются перспективы для страны!