Герман не был похож на себя обычного. Никогда раньше он не был замечен мною в таком нехарактерном настроении. Изменился ли он, или просто стал, наконец, собой? Губы, сжатые в полоску, выдавали его внутреннее напряжение. Он сидел прямо, явно сдерживаясь, чтобы казаться спокойным. Создавалось ощущение, что он вот-вот выйдет из себя, протянет руки из монитора, и с особой жестокостью придушит Ктиарана.

Полуящер же лениво развалился в кресле напротив и не сдерживал довольной, почти издевательской ухмылки. Я стояла в стороне, вне обзора камеры, не желая попадаться на глаза в очередной раз бывшему другу.

– Верни то, что тебе не принадлежит, – сквозь зубы процедил Гер. Я смотрела на него во все глаза, с изумлением разглядывая новую грань этого человека.

– Когда же ты успел получить свои права на нее? – Невозмутимо поинтересовался Кти, отхлебнув из кружки. – Я полагаю, сначала принято поприветствовать собеседника.

Герман только что не заскрипел зубами, проигнорировав вопрос. – Если через час ее не будет на базе, я приду за ней сам.

У меня внутри поднялась горячая волна возмущения.

– А ты не хочешь узнать непосредственно мое мнение, хочу ли я возвращаться? – Выйдя на свет, я присела на подлокотник к Ктиарану. Тот сделал вид, что так и задумано.

Гер минуту сверлил меня безумными черными глазами, и я воистину гордилась собой за то, что выдержала это испытание.

– Рин, - наконец выдавил он, – Ты его не знаешь…

– Тебя я тоже не совсем знаю, Гермиан! – Парировала я, скрестив руки на груди. К моей досаде, не удалось избежать обиженной нотки в голосе. По-видимому, от Гера это не ускользнуло.

– Прошу, вернись, я расскажу тебе все.

Это казалось невероятным. Либо Герман скрывал от меня не только мотивы своей дружбы, но и великий актерский дар. Я даже почти поверила в его искренность, если бы не знала его с совсем иной стороны.

– Что мешало тебе рассказать раньше, не выдумывая альтернативных историй?

Он опустил голову, и из-за этого его слова прозвучали глухо.