Валентин посмотрел на пустую бутылку, и, похоже, ее пустота его огорчила. Он взял освободившуюся тару в ладонь, посмотрел на всякий случай на просвет и небрежно бросил себе за спину. Толстостенная фирменная бутылка тюкнулась о раму с цветной фотографией Медного всадника и невредимой упала на мягкий ковер кабинета. Зато Медный всадник слетел с одного крючка, покачался на другом и застыл в положении, когда вытянутая рука самодержца весьма недвусмысленно указала Вере на дверь. Она показала Петру изящный кукиш и спросила Корзуна:

– Ну зачем тебе, Валь, жена-шлюха? Твоя Катька горазда путаться с кем угодно. Ну… когда с этим нашим Зданевичем, так это еще можно понять, верно? Школьная любовь и… все такое… Но разве Славку моего ты можешь ей простить?!

– Так она ж его любит. – Валентин развел руками, всем своим пьяным видом демонстрируя невозможность держать ситуацию под контролем. – А любовь, Вера, я тебе скажу… это страшная сила…

– Ну я смотрю, ты вообще ничего не соображаешь, – констатировала Кудрявцева, которая почувствовала, что тоже уже с трудом ворочает языком. – Она ж Славку не любит… Она же все это… чтобы меня уесть… А любви у нее ни в одном глазу! Я же говорю, что жена твоя – шлюха… А потому предлагаю наплевать на них со Славкой и тоже поехать…

Вера никак не могла вспомнить, куда ее муж возил Катерину, и застыла, напряженно перебирая в уме подходящие к случаю названия заведений. Валентин из всего ее монолога уяснил себе только последнее слово, а потому коротко спросил:

– К-куда?

– А… черт его знает… Предаваться разврату… – заключила Вера, так ничего и не вспомнив. – Мы ведь должны отомстить Катьке!

– П-поехали мстить, – согласился Корзун.

Он с трудом выпростал свое большое тело из кресла, довольно ловко обогнул стол и, слегка пошатываясь, пошел к выходу. Вера поспешила за ним. На стоянке у здания фирмы Корзуна стоял его черный «Форд», за рулем которого дремал водитель – молодой парень, весь в джинсе и заклепках. Валентин рванул дверцу. Парень ткнулся козырьком кепки в руль и тут же пробудился.

– Домой? – совершенно бодрым голосом, будто вовсе и не спал, спросил он своего босса.

– Н-нет! – Босс потряс пальцем перед самым носом шофера так, что тот вынужден был отпрянуть и не без опаски спросить:

– А куда?

– Куда… – Валентин качнулся, зевнул, передернул плечами и ответил: – Он еще спрашивает!! В этот… как его… в рассадник!!

– В рассадник… чего? – опять осторожно спросил парень.

– Нет, мать… ты только погляди на него… – Корзун обернулся к Вере. Его снова качнуло, и он вынужден был опереться на ее плечо. У женщины резко подогнулись колени, и, чтобы не упасть, ей пришлось привалиться к дверце машины. Валентин по-детски шмыгнул носом и дал, как ему казалось, исчерпывающие разъяснения бестолковому водителю: – Я тебе русским языком говорю, что мы сейчас едем в рассадник… этого… как его… разврата… и в эпицентр… п-порока… Правильно, Вера?

Она кивнула, а парень еле слышно спросил:

– А это… где, Валентин Сергеевич?

– Вера! Быстренько объясни человеку, где это… и… поехали, а…

Корзун отпихнул женщину от дверцы, затолкался в машину и с блаженством на лице откинулся на сиденье. Вера села рядом с ним и почему-то вдруг сразу вспомнила, куда Кудрявцев возил Катю. Она радостно хмыкнула и весело приказала вцепившемуся в руль водителю:

– Вперед, м-молодой человек! В самый лучший лав-отель!