А Валентин-то каков! В очередной раз Катя убедилась, что ему наплевать на то, что будет с сыном! Он даже думать ни о чем не желает, если ему не удосужатся представить отчеты, прейскуранты и кассовые чеки. Не человек, а бизнес-машина! Равнодушное, эгоистичное чудовище!

Трудно сказать, сколько бы еще злилась и раздражалась Катя, если бы в дверь не позвонили. Она решила, что вернулся Валентин за какой-нибудь забытой вещью, но на пороге ее квартиры стоял Кудрявцев, держа в руке документ с круглыми синими печатями.

– Валентин здесь?! – выкрикнул он, заглядывая Кате через плечо, явно надеясь увидеть за ним ее мужа.

– Уехал уже, – сердито сказала она.

– Давно?!

– Да… минут пять тому назад уж точно.

– Черт!! – помянул нечистого Кудрявцев. – Он забыл этот договор! Придется факсом посылать! Этим гадам не понравится…

– Мне нет никакого дела до ваших факсов и ваших гадов, – отрывисто сказала Катя, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя, что Славе лучше всего побыстрей убраться из ее квартиры.

– Чего такая злая? – удивился Кудрявцев, убирая документ в щегольскую красную папочку, а потом в роскошный кейс.

– Хочу – и злюсь! – раздраженно ответила Катя.

– Не-е-е… – протянул Кудрявцев. – Так дело не пойдет. Я не люблю злых женщин.

– А мне какое дело… – начала Катя, но он не дал ей договорить, протиснулся с порога в квартиру, закрыл за собой дверь и сказал:

– Слушай, Катерина, если честно, то у меня на душе тоже так паршиво, что дальше некуда! Напои-ка кофейком, а! А там и поплачемся друг другу в жилетку!

– Пошел ты… – пыталась сопротивляться Катя, но он уже тащил ее на кухню.

Вырвавшись из рук Кудрявцева, она намеревалась бросить ему в лицо что-нибудь оскорбительное. Пусть он оставит ее в покое! Ей хочется и дальше предаваться праведному гневу и раздражению. Слава же состроил такую несчастно-просящую физиономию, что Катя невольно улыбнулась и спросила:

– Тебе растворимый или сварить?

– А у тебя молотый или зерна?

– Нет, ты, Кудрявцев, все-таки наглец! – рассмеялась Катя и вдруг почувствовала, что абсолютно свободна от разъедающего ее душу раздражения. Неужели это Славка так на нее подействовал? – У меня есть все!

– Тогда, милая Катечка… – Кудрявцев будто понял, что она сейчас уже совсем другая, нежели минуту назад, – пожалуйста, будь так любезна, свари свежемолотый с двумя ложечками сахара!

– Потом сахар положишь, – буркнула Катя, уже только изображая плохое настроение.