— Если бы получилось и по артистам, то неплохо бы было. Ну а если нет, то их только на первый день.

— На первый день, иначе товарищи из комиссии партконтроля нас не поймут, — решительно сказала главбух, — дам Изольде все обсчитать, и она потом отнесет Шанцеву на подпись.

На этом мы и завершили переговоры к обоюдному удовлетворению. В культурную программу я включил всех важных людей на заводе, так что никто обиженным не останется. Хорошо ходить все согласовывать, когда директор уже дал предварительное добро!

Вернулся к работе. Закончив, поучил обществоведение — все же достаточно скоро уже ехать. Вскоре заглянула Галия, я вышел с ней в коридор. Лицо у неё лучилось радостью.

Она с восторгом рассказывала, какое меню они придумали с Маргаритой. Одобрил, похвалил, энергичная комсомолка убежала по делам.

Немного покопаться в ведомостях Изольды в целях помощи ОБХСС удалось только после пяти часов вечера, когда она уже ушла.

Стальной лист «двойняшка», как здесь его зовут, в основной своей массе проходил через производственный цех № 2, там и исчезал. Из второго цеха выходили уже готовые окрашенные корпуса, которые поступали в производственный цех № 3, там доукомплектовывались и поступали на участок тары и упаковки.

Следовательно, надо искать спецификации корпусов с нормами расхода (списания) материала. Только там может быть засада. В остальные цеха поступает меньше двух процентов всей закупаемой «двойняшки», там искать бесполезно, отбросим эти два процента как погрешность вычислений.

Задумался, стоит ли обращаться к маминому Ахмаду. Даже если у него в отделе нет этой информации, он знает, где она есть, и как её получить, не привлекая к себе внимания. Но надо решить, стоит ли к нему вообще подходить, и если идти, то в открытую или с переподвыподвертом.

Если в открытую, тогда надо объяснить, зачем мне эти нормы нужны. Придумать что-то правдоподобное на моём рабочем месте практически невозможно. Не та должность. Значит, придётся открыться и сказать, что ищу схему хищения на общественных началах. Бред? Бред.

Остаётся с переподвыподвертом. Какую-то многоходовку придумывать? Ни времени нет, ни желания. Тридцать-сорок процентов только от ежемесячного оборота, который обнаружился в ведомостях Изольды, это очень приличные деньги. А если считать по рыночной цене, а не по официальной? Ещё башку оторвут, если опасность почувствуют.

Кроме того, была опасность, что Ахмад тоже может быть участником преступной аферы. Ну и что, что он нормальным мужиком кажется и маме моей нравится? Это разве гарантия, что он не участвует в хищениях заводского имущества? А деньги там такие вертятся, что я могу пропасть без вести, как только узнают, под что я копаю. Или ему в тюрьму лет на пятнадцать с конфискацией, или своим подельникам про одного слишком любопытного пацана рассказать — выбор очевиден. Может, у него даже будут муки совести после этого — но что мне с того будет, если я в трясине какой буду уже лежать?

На обратном пути с завода, чтобы не наломать дров своей самодеятельностью, решил зайти прямо к Терентьевым. Рассудил, что Васю опять не скоро увижу, а они с ним, наверняка, на связи.

Собачка их меня совсем забыла, лаяла, как будто первый раз увидела. На крыльцо вышла мама братьев.

— Тёть Вась! — крикнул я. — Добрый вечер! А Николай дома?

Она скрылась в хате, помахав мне рукой и вскоре вышел младший из братьев Александр.

— Здорово. Какими судьбами? — удивлённо спросил он, протягивая мне руку.

— Привет. Передай, пожалуйста, Васе, что проверять надо второй производственный цех. Там двойняшка, как в чёрной дыре пропадает.

У Александра приподнялись на мгновение брови, но он быстро взял себя в руки.

— Передам, — пообещал он. — А ты как на заводе оказался?