Видимо, ей дали добро меня запускать, и она распахнула передо мной дверь кабинета.

— Вызывали, Рашид Фархадович? — сразу вошёл я, сгорая от любопытства, кто же у него.

Самедов принимал двух посетителей и, судя по тому, что сидел он не в своём рабочем кресле, а за одним столом с ними, очень уважаемых посетителей.

Обоих я видел впервые. Первый, щупленький мужик в очках в толстой оправе, больше был похож на бухгалтера или секретаря. Он сидел с блокнотом и ручкой в руках, периодически делая какие-то пометки по указанию второго. Второй же производил впечатление очень влиятельного человека, привыкшего отдавать приказы. Крупный мужчина с внимательным строгим взглядом цепких глаз. Простой, на первый взгляд, костюм, голубая рубашка, галстук, но выглядел он очень солидно. В противовес щуплому и невысокому второму сотруднику, которого даже импортный костюм не спасал: выглядел он простовато. Сразу было понятно, кто из них начальник.

Самедов засуетился, вскочил.

— Проходи, Павел. — велел он. — Присаживайся. У товарищей из райкома есть к тебе пара вопросов. Это Герман Владленович и Николай Степанович.

Самое забавное, что пафосные имя и отчество принадлежали не «большому начальнику», а «щупленькому в очках». Неожиданно.

— По результатам проверки на фабрике состоялось заседание исполкома, — начал Герман Владленович. — Присутствовал директор меховой фабрики…

Это что, он передо мной отчитывается⁈ Ну дела… Кто я ему?

— Приняты все необходимые меры для предотвращения подобных ситуаций в будущем и сделаны надлежащие выводы. Виновные выявлены и понесли наказание.

Так-так. Замечательно. Дальше что? Вы зачем первокурснику отчитываетесь?

— Нарушения будут устранены в кратчайшие сроки. Вся эта история, — Герман Владленович пригнулся через стол ко мне ближе, — бросает тень на весь трудовой коллектив большого производственного объединения. — Он замолчал, задумавшись.

Чего он хочет? Я-то тут причем?

— Как первый секретарь Гагаринского райкома партии, я впредь буду уделять этому объекту повышенное внимание… — неожиданно подал голос «большой начальник».

Свою должность он озвучил, медленно произнося слова, чтобы я всё расслышал и проникся важностью человека, сидящего передо мной. Ну! Проникся. Чего хочешь-то⁉

— К вам, Павел, большая просьба: не распространяться нигде о результатах проверки. Иначе целые трудовые коллективы могут оказаться без премий. Понимаете?

Ещё бы! Конечно понимаю! Вот только, глядя на вас, ребятушки, что-то слабо верится, что премии трудовых коллективов играют во всей этой ситуации хоть какую-то роль.

— О чём разговор? — сделал я простоватое лицо. — Конечно. Жалко людей. Пострадают все из-за каких-то мошенников. За меня не беспокойтесь, от меня никто не узнает. Но нас же тут целый коллектив, в Прожекторе…

— За это не беспокойтесь, — поспешил заверить Самедов первого секретаря райкома партии. — Это я беру на себя.

— Хорошо, — ответил тот и как бы между делом спросил: — А как вы на той фабрике вообще оказались?