— Прости. Так будет лучше. Ты, наверное, устала? — обернулся ко мне Лорд.

— Так не терпится избавиться от моего общества? — нахмурилась и резко встала, — Прости, что побеспокоила.

Ну вот что он за… не человек?

— Лесана, — Эрвин в два шага оказался возле меня, осторожно перехватил подбородок и поднял его, заставляя посмотреть в свои… не столь уж равнодушные глаза, — Я не гоню тебя, поверь. И согласен терпеть неудобства, если ты хочешь провести со мной еще время.

— Какие такие неудобства? — насупилась.

— Глупая, — рассмеялся, словно шестеренки заскрипели. А потом прижал к себе.

И тогда до меня дошло — да, глупая. И неудобство, определенно, было. А еще до меня дошло, что впервые за много времени мы с ним наедине — совсем-совсем одни — да еще и в закрытой комнате.

Раздумывала я всего мгновение. Обхватила его за шею и прошептала:

— Мы вполне можем…разобраться с этими неудобствами.

Поднялась на цыпочки и поцеловала.

Он замер… но потом ответил. Осторожный поначалу поцелуй превратился в обжигающий, дальше — в яростный. Меня вдавили в себя, а потом как-то… очень быстро избавили от одежды. Я даже не поняла, как — видимо, была еще одна польза от всех этих механизмов.

Эрвин уложил меня на кровать и разделся сам.

А потом посмотрел с вызовом, будто давая мне возможность передумать.

Но я не передумывалась. Жадно рассматривала его по мужски красивое тело — да, у него были «облиты» железом почти по бедра ноги и вместо рук — сплошь шестеренки да ухваты, но в остальном все было в порядке. В некоторых местах даже слишком.

Волосы теперь не топорщились, а подвивались, лицо загорело и выглядело здоровым, а грудь и бедра — мускулистыми.

Я протянула к нему руки и Невозмутимый Лорд, наконец, сорвался. Позабыл, кажется, про все свои сомнения, обиды на судьбу и о том, насколько у него все неоднозначно. Рухнул, едва не подмяв под собой, и обрушил на меня столько ласки, что я моментально начала задыхаться… а потом решила, что и черт с ним, с дыханием.

Это было слишком хорошо, чтобы прервать хоть на миг. Его желание, сумасшествие, жесткие движения, страсть, то, как отзывалось мое тело и моя душа, его рычание и мои крики… Он целовал, лизал, кусал меня, брал снова и снова, а я… сходила с ума не меньше и отвечала ему тем же.

Мы занимались любовью всю ночь — пока за окнами не забрезжил грязноватый рассвет. И только потом угомонились и уснули в объятиях друг друга.

И даже это было… прекрасно. Настолько прекрасно, что когда мы наконец встали — под вопли Златана, конечно, его было не удержать — я уже любила это место. Просто за то, что он подарил нам эту ночь.

Но тогда я не знала, что нам подарит день в нем…