– Неважно. А другие рисунки есть?

– Нет. Я сама все сожгла, чай, не дура-то. Вы не серчайте, я покоя для внука хочу. Но, видно, судьбу не обманешь, раз эти каракули не углядела. Вы мальца пожалейте, не лишайте детства. Он хоть и особенный, но в любви живет. Я сама все расскажу, что надо. Те рисунки, что спалила, были не такими. Этот как не полный, что ли.

Баба Марфа вертела листок и так, и эдак, но безрезультатно. Помнила только, что решила сжечь, потому что на всех Димкиных картах были мертвецы. Я уже отчаялся, как вмешался Арчибальд:

– Мальчик такой с рождения?

– Да. Моя вина, – покаялась Баба Марфа. – Натворила лишнего с отцом, теперь дитя расплачивается. Хотела судьбу обмануть, что не я буду последней в роду, да только отсрочила неизбежное.

– Поменьше фатализма, – скривился наставник. – В конечном счете сдохнут все. Как он относится к животным?

– Хорошо, – задумалась Баба Марфа. – Была у нас когда-то кошка, Димка с ней частенько играл. Жалко, долго не прожила. Димка передачу про космос посмотрел да про подготовку космонавтов. А тут я со стиркой завертелась, вот он Маруську в машинку и засунул. В космонавты ее готовил, значит… так потом машинку вместе с кошкой и выбросили.

– Хорошо. Выйди, мне с твоим внуком поговорить надо без посторонних. Не бойся, не наврежу. Помочь попробую.

– Конечно-конечно, – спохватилась Баба Марфа, буквально за секунду ретировавшись с кухни. Я поднялся следом, но Арчибальд меня остановил:

– Куда собрался? Сделаю для тебя исключение, так и быть. Сиди и смотри. Молчи только.

Я радостно плюхнулся обратно на табурет и приготовился смотреть. Арчибальд повесил в комнате защитный полог, чтобы Баба Марфа не могла вернуться или подсмотреть. После этого опустился на четвереньки.

– Мур-мяу! – промурлыкал каторианец и плавно перетек к мальчишке. Тот перестал раскачиваться и впервые на его лице промелькнула заинтересованность. Всего на секунду, но этого хватило Арчибальду, чтобы ухватиться за тень эмоций. Каторианец включил урчальник на полную громкость, ласково потерся о ноги мальчишки, хвостом пощекотал бледную щеку. Димка отрешенно улыбнулся и присел, неуклюже растопырив ноги. Худенькие ручонки потянулись к ушам наставника.

– Мур, – Арчибальд не дал себя погладить за ушами и быстро перевернулся на спину. Мальчик послушно переместил руки на подставленный живот, скрытый стальным доспехом. С блаженной улыбкой он наглаживал холодный металл, воображая, что погружает руки в длинную и густую шерсть.

– Ты вы-ырос, – внезапно произнес Дима. – Космос хороший.

– Космос хороший, – поддакнул каторианец. – Там тихо и нет людей.

– Хорошо. Хочу никого. Всех много. Люблю тишину.

– Чтобы получить тишину, нужно поработать. Хочешь?

– Хочу. Ты сделаешь мне тишину? – впервые за все время разговора мальчик оторвал взгляд от пола и сосредоточился на Арчибальде.

– Да. Ты получишь тишину. Тебя никто не побеспокоит, пока сам не захочешь.

– Хорошо. Твоя тишина без смерти? Я не умру? – внезапно спросил мальчик.