Выдался на удивление безветренный, тихий вечер. В небе видна хмурая тень инфодирижабля и бледный отпечаток луны — чуть левее стелы Гагарина. Оно будто бы упало на землю и созвездия разбились на мелкие осколки. Вон там, в районе вантового моста через речку Ключ фонари пробуют собрать хвост Скорпиона, в порту лежит сплющенная Малая Медведица, а по проспекту Народовольцев — ближе к ЦУМу — растекаются Весы. Стаи звездочек кружат по городу, разлетаются по улицам и площадям, рисуя совершенно новые небесные карты. Скоро они проложат путь и сюда. Двинувшись с проспекта Матерей, зацепят площадь Космонавтики, свернут на Энтузиастов и выйдут на Академика Нестерова трассирующим пунктиром. Но это будет еще минут через тридцать, а может, даже через сорок.

Сидя на крыше Репродуктора, Герман смотрит, как город сам себе выключает свет. Город будет спать — долго и с удовольствием, видя во сне куриную ногу и разноцветные воздушные шары. И только те граждане, что выключили приемники до конца вечернего эфира, наверняка спать не будут. Сейчас они прижались к своим черным коробочкам «Связной» или «Маяк» и с ужасом-восторгом ловят шуточки Вечернего Пилота и Лики Трубецкой. Во всех приемниках города прописалась измена.

Герман перенастроил трансляцию за сорок три минуты до конца официальной программы: блок госновостей лопнул посередине, так и не появился имеющий «постоянный контакт» со слушателями Марф. Вместо него заговорил замредактора «Волны» Нагорный, он как раз заканчивал очередную серию из цикла «Курильщики».

Герман тоже хотел послушать сегодняшний эфир, но вытащенный на крышу приемник отказался работать. Может, его забивает помеха от головной антенны, черт знает. В итоге он запер главную аппаратную, а потом и весь техотсек, педантично проделал с их замками то же самое, что и со всеми остальными, после чего выбросил оставшиеся ключи и инструменты.