Тут со мной были согласны все, даже Мануэлла. Хотя наверняка ей было что сказать и помимо того, что можно произносить в присутствии посторонних. Почему так? Просто неизвестный сородич был не просто, а женщиной. Сложно перепутать, учитывая обнажённость и весьма яркие признаки, на которых поневоле останавливался мужской взгляд. После того, разумеется, как с возобновлением подачи крови началось и восстановление истощённого до предела организма.
По ходу дела удалось узнать, как именно обнаружили вот это почти что кладбище. Камень и впрямь скрывал в себе много чего интересного. Хорошо так скрывал, качественно. Не будь с нами не просто гаар-гулов, а действительно опытного, многое повидавшего бывшего Танцующего под Чёрной Луной — далеко не факт, что вообще б удалось обнаружить эти тайники. Кстати, окажись мы тут на век раньше — наверняка б не обнаружили. Причина? Управляющие контуры стали сбоить, вот и нарушились кое-какие скрывающие плетения. Не полностью, но и частичных поломок хватило.
— Гаар-гулы сегодня нарасхват, — съязвила Мануэлла, когда Седрик в сопровождении Тавостаро и Куэваса ушёл туда, где Ханна пытался хоть немного разобраться с уже второй серьёзной загадкой, обнаруженной внутри.
— Долго ли коротко ли, но наверняка разберутся. Мы, в свою очередь, тут постараемся. Надо ведь спасти древнюю вампирессу из того, что чуть было не стало местом её окончательного упокоения. Только и о собственной безопасности позаботиться следует. Мало ли какая реакция будет после того, как очнётся.
— Вряд ли дружелюбная, — подметил не склонный к оптимизму фон Майтенфель. — Хорошо, если она, если вообще очнётся, хоть на каком-то из известных нам языков говорит.
Упс! Тоже та ещё проблема образоваться способна на ровном месте. Воистину, это наше путешествие в поисках схрона сгинувшего клана с самого начала идёт со множеством неожиданных сюрпризов. Ликаны, их преследование, сложности с проникновением внутрь схрона. Действительно серьёзное сражение с лохматыми представителями Лунного Круга, теперь вот совершенно неожиданные «подарочки» внутри. И вместе с тем настоящие сокровища, которые уже оказались найденными. Только вывозить их тоже большая проблема, требующая не самых обычных решений.
— Просыпается ваша «царевна», кабальерос — усмехнулась Мануэлла уже через минуту после того, как удалось нащупать, как именно управлять выходом из стазиса и открытием «гроба». Обращалась она ко всем тут присутствующим да с изрядной долей женского ехидства. — И успокойтесь, она будет очень слаба часов пять. Это как если любого из нас годами на грани небытия держать, а потом… Если даже кровь и немало её будет, то едва шевелишься и почти ничего не понимаешь. А тут не года и не десятилетия. Века.
Действительно просыпается. Только перед этим самым моментом перехода в бодрствующее состояние «эхо веков минувших» извлекли из того «хранилища», в котором она пребывала, прикрыли пожертвованным Сапатеро кожаным плащом, дабы не в чём мама родила тут находилась. Ну и приготовили сразу несколько плетений, чтоб по ситуации: успокоить, обездвижить или даже стимулировать работу мозга. Хаос, Гниль, иные магические направления — все они многогранны. Алхимия опять же имелась, особенно у нас. Кланового производства. Правда могли быть нюансы, учитывая неизвестную принадлежность пациентки, ну да от этого никуда не деться.
Ага, глаза открыла. Полнейшее непонимание, смешанное с тревогой. Попытка вскочить, однако… Верно Мануэлла сказала про толком не работающее тело. Ничего не получилось, а в глазах очнувшейся совсем уж паника и изо рта вырываются какие-то совсем непонятные звуки. Вроде осмысленные, складывающие в слова, хоть и хриплые, с трудом из себя выдавливаемые. Совершенно непонятные слова и даже ничего близкого из знакомых мне языков. Судя по виду других тут присутствующих, они также в полном недоумении. Ожидаемом недоумении.
— Давайте по всем известным наречиям пройдёмся. Может какое и сработает, — предложила Манэулла.
И пошло-поехало. Перебирали одно за другим, но толку чуть. Не «ноль», а именно «чуть», поскольку неагрессивные интонации позволили малость успокоить нашу очнувшуюся находку. Более того, менталистика позволила понять уже её настрой. Девица эта, неизвестного возраста и клановой принадлежности, была растеряна, испугана, находилась в полном непонимании происходящего. Это я и Карл, как представители клана, разбирающегося в ментале заметно лучше повелителей Гнили, и поспешили сообщись. Я ещё и наиболее вероятную гипотезу добавил:
— Потеря памяти, я так полагаю. Полная там или частичная, временная или с концами — тут с уверенностью ничего сказать нельзя.
— Наверняка последствия чрезмерно длинного стазиса, — добавил фон Майтенфель с кислым выражением лица. — Повезло, что она думать способна осталась. Безмозглая марионетка была бы совсем бесполезна.
Сапатеро кивает, соглашаясь. А вот моя прекрасная испанка недовольна прозвучавшим высказыванием. Жалеет бедолагу, это чувствуется. Тут я с ней солидарен. Да и слова Карла чересчур грубоватыми были. Нотации ему читать не время, не место и вообще нет в том смысла. Просто не очень люблю подобное, только и всего.
Продолжаем перебирать варианты. Есть! Из египетского мы знали так, слово да полслова, но реакция у спасённой нами из «гробика хрустального» сразу отслеживалась. Сменила язык и куда медленнее, проговаривая чуть ли не по складам, попыталась что-то говорить уже на египетском. Только где мы и где этот древний язык? Седрика позвать что ли? Так он тоже не великий лингвист. Египетским не факт, что владеет, помимо пары-тройки фраз. Проклятье! Теперь объясняй этой девице на манер «твоя моя не понимай», что в египетском мы тоже ни бельмеса не понимаем. Или всё таки…
— Карл, тащи сюда Седрика! И у Тавостаро спроси, вдруг он на ниве знания иностранных языков древнего периода преуспел хоть немногим больше нас ленивых?
Саркастическое фырканье Сапатеро, кривая ухмылка Мануэллы. Всё ясно, этот тоже не помощник. Что ж за мелкое невезение то, а? Именно мелкое, поскольку в серьёзных вещах нам везёт. Живы, практически здоровы. Потрошение схрона идёт успешно, вот какой трофей извлекли из тайника! Правда говорит он… то есть она совсем непонятно, ну так дело поправимое.
— Седрика искать, Седрика копать… то есть выкапывать, — раздались звуки наигранного гаар-гульего возмущения. — Теперь ещё и лингвиста из меня сделать хотят. Египетского!
— Болтать у тебя всегда хорошо получалось, — поневоле улыбнулся я. — Это ж не труд, а удовольствие. Особенно с вполне себе симпатичной дамой, пусть и несколько… неодетой. А ещё испуганной и наверняка с потерей памяти, как мы понять успели.
— Целый букет! Но я постараюсь. Сейчас, дайте-ка вспомнить, как там фараоны со своими наложницами разговаривали?