– Куда поглядим?

– Экий ты нетерпеливый! Не пойму, как тебя с таким характером до сих пор не пришибли. Наверное, ты еще и счастлив. Всю жизнь водишься с такими спокойными и уравновешенными людьми, как я.

Рихард с улыбкой садиста распинал по сторонам тощие задницы существ неизвестного пола, пытавшихся схватить их за ноги с мольбами на непонятном языке. К счастью, долго это не продлилось – они достигли дверей. Стоило им выйти наружу, ветер принялся толкать обоих в грудь, пытаясь загнать обратно. Кое-как забитые пластиком окна гудели и трещали от его порывов, а море пыли окрасило все вокруг в желто-коричневые тона. Иногда завесы взвешенных частиц земли-матушки редели, позволяя увидеть невдалеке стройные столбы смерчей, шатающихся по улицам. Временами ветер с глухим. треском срывал с покинутых коттеджей наспех приколоченные весной крыши и нес их до тех пор, пока они не втыкались намертво в землю или не застревали в садах, еще не вырубленных обитателями аэропорта-ночлежки. Небо бурлило, тучи кувыркались и шарахались туда-сюда. Вчерашний грозно-черный цвет их сменился на тускло-серый. Это были выдохшиеся облака, которые выплакали себя на придунайских холмах, над трупами венгров и румын.

Небритый человечек в хорошем полушерстяном пиджаке и белых (когда-то) джинсах, штанины которых кончались на щиколотках, после того как Рихард угостил его сигаретой, сообщил поразительный факт: из Альберна, в пяти километрах к северу от ночлежки, в центр ходил автобус! Оказывается, там стояла гостиница – одно из последних построенных в Вене больших зданий. В пей тоже жили беженцы, но совсем другие, те, которые бежали на личных автомобилях и могли заплатить золотой за день проживания.

– Вы, господа, как раз похожи на тех господ, – флегматично сказал на прощание информатор. – Странно вообще видеть вас здесь! Кстати, оборванцам вроде меня тот автобус ни к чему: в отеле служба безопасности, которая не пускает на территорию подозрительных личностей из бедных кварталов… Даже вам следует быть осторожными. Слишком там много верзил с маленькими головами и судорожно сжимающимися указательными пальцами!

Подарив ему еще пару сигарет, они направились в указанном направлении. Оскар сегодня снова был одет в свой костюм, немец нарядился в легкую непромокаемую куртку с пелериной и штаны из того же материала, а также в высокие белые ботинки, тут же, впрочем, ставшие серыми. На головах у обоих красовались плотные капоры, оставлявшие открытыми только глаза в очках.

– А какая-то тварь в это самое время катается на нашей тачке! – почти плача сказал Рихард. Вчера, после всех событий, они вспомнили о машине только ночью, когда поехали в Швехат. По дороге, они, конечно, завернули к западному вокзалу, но там ничто не напоминало о том, что два тупых иностранца оставили здесь «Татру».

– Бог с ней, машиной! – благодушно отозвался Оскар. – На ней нас было бы проще выследить. Кстати, у отеля мы вполне можем столкнуться с нашими друзьями. Как ты думаешь, они нас узнают?

Рихард ничего не ответил: ему страшно хотелось закурить, но посреди пылевой бури, с завязанным от песка ртом не покуришь. Это едва не заставляло его лопнуть от злости.

Перед тем как взобраться на большую насыпь, по которой от гостиницы шел автобан к центру Вены, они разделились, договорившись встретиться па остановке. Около самого здания, низкого и некрасивого, дорога расползалась небольшой площадкой. На ней стояли беседки с кондиционерами, чтобы в любую погоду постояльцы могли с комфортом дождаться автобуса, ведь он – о, ужас и позор немецкой пунктуальности! – мог запоздать. Вся площадка, как и гостиница, были окружены высоким забором, размалеванным рекламой и веселыми разноцветными картинками. У забора теснились магазинчики, закусочные и даже нашлось место для нескольких таксофонов. Через каждые пятьдесят метров «крепостную стену» украшали башенки с вооруженными охранниками в застекленных верхушках. Когда Оскар подошел к площадке с северо-запада, Рихард должен был уже быть внутри, если не случилось ничего плохого. По крайней мере, выстрелов и суматохи слышно не было. Энквист взглянул на охранника – неприветливого человека в песочного цвета униформе, размышляя, как с ним завести разговор, но тут из-за ворот, с площадки, выехала легковая машина. Это был исцарапанный и поблекший «Мерседес» – фаэтон с мрачным молодым человеком за рулем. Рядом с ним сидел Рихард.

– Нам не придется ждать автобуса! – воскликнул он. – Парень согласился нас подбросить, причем просто так, задаром.

Водитель, лениво свесив набок голову, терпеливо ждал, пока Оскар недоверчиво осмотрит его самого, машину и своего приятеля, а потом медленно заберется внутрь. Как только Энквист оказался на заднем сидении, двигатель мягко и мощно заурчал, рванув машину вперед. Поездка прошла не очень весело, потому что на все вопросы немца водитель отвечал односложно, цедя слова сквозь зубы, а Оскар вообще чувствовал себя неуютно и постоянно вертел головой в ожидании какого-нибудь подвоха. Как только «Мерседес» ворвался в заводские кварталы Зиммеринга, ветер немного утих, а пыль вернулась вниз, на землю. Скоро мостовая стала мокрой, потом они обогнали поливальщик – смешной автомобильчик с цистерной и шевелящимися, как усы насекомого, разбрызгивателями. Редкие утренние прохожие бродили с непокрытыми головами.

Движение, как всегда, не подходило по оживленности такому большому городу, как Вена, но назвать улицы пустыми было нельзя. Свернув на Гюртель, «Мерседес» высадил их у небольшого кафе и укатил прочь. Столики стояли прямо на тротуаре, под цветным, хотя и поблекшим навесом. Здесь, среди высоких зданий, ветер дул гораздо тише, чем в Швехате, а пыли не было вовсе. Они уселись за деревянный столик на витых ножках и заказали себе много кофе, булочек, масла, сыра и по большому куску копченого окорока. Лицо Рихарда, торчавшее из приспущенного капора, расплылось в улыбке. После, сигареты и при виде сытного завтрака он потерял все свое плохое утреннее настроение. Оскар, напротив, сидел с кислой миной. Его голова до сих пор гудела от транквилизатора, которым он дышал полночи; все тело, каждая старая его косточка ныла в ожидании скорых ливней. Каждая косточка и каждая рана, которых он собрал за свою насыщенную жизнь больше десятка… Спанье на жестком тоже давало о себе знать.

– Какие у нас планы? – спросил Рихард, когда уничтожил половину заказанной снеди.

– Не знаю. У меня паршивое настроение и пустая башка. Хочется убраться куда-то в такое место, где нет плохой погоды, зато есть зеленый садик, яркое солнышко и мягкая кроватка.

– С теплой девчушкой?

– Нет, никаких девчушек!

– Ого! У меня готов диагноз: глубокая старость, маразм и склероз. Лечение – две бутылки шнапса. Заказать?

– Я с утра не пью. Да и не время нам напиваться!

– Ну, давай отдохнем пока! Переедем в «Дунайский бастион» – это та самая гостиница в Альберне.