Хоснер бросил взгляд через плечо.

— О, привет.

— Послушай, мне очень жаль, если во время совещания я заставила некоторых людей почувствовать себя неловко.

Хоснер отхлебнул из стакана.

— Нет проблем.

— Вот и хорошо. — Некоторое время Мириам стояла молча. — Итак, значит, ты летишь с нами?

— Да. Премьер-министр только что сообщил мне это. Я лечу на «Конкорде 02».

Мириам не знала, почему эта новость показалась ей хорошей, но внезапно ощутила прилив какой-то непонятной радости. Однако она заставила себя не подать виду.

— Я тоже лечу на 02-м.

Повисла пауза.

Мириам с трудом выдавила из себя улыбку и снова заговорила:

— Может, полетишь на другом самолете? Или предпочитаешь, чтобы это сделала я?

Почему у него появилась твердая уверенность, что этой фразой она хочет спровоцировать его? Хоснер нутром чуял, что Мириам сейчас подавляет в себе эмоции, связанные с ним. Он взглянул на нее. На лице Мириам не было абсолютно никаких подтверждений его предположению, и все же это не поколебало его.

— Я думаю, в этом нет необходимости.

Мириам посмотрела в зеркало. Ее глаза перебегали со своего лица на лицо Хоснера, словно она хотела убедиться, что никто из них так и не сбросил маску. Ее лицо ничего не выражало, но Мириам чувствовала, как напряглось ее тело. Внезапно она осознала, что стоит почти на цыпочках. Хоснер всегда оказывал на нее подобное влияние. Она расслабилась и равнодушно улыбнулась.

— Очень хорошо, что ты летишь с нами. А без тебя здесь обойдутся?

Хоснер осушил свой стакан.

— У них был выбор — или оставить меня здесь, чтобы распять впоследствии, или разрешить мне лететь в надежде, что я погибну вместе с самолетом, если что-то случится.

Мириам кивнула.

— Значит, ты выбрал смерть вместе с самолетом.