— Как насчет третьей версии? — поинтересовался Мактейви.

— Есть и третья: бывший муж убитой секретарши, ревность, — ответил Уэстлейк.

— Но это маловероятно?

— Да.

— Четвертая версия?

— Четвертой пока нет.

Директор Мактейви попробовал кофе и сказал:

— Ну и дрянь вы пьете!

Двое подручных, стоявших у дальней стены, щелкнули каблуками и побежали искать кофе получше.

— Вы уж нас простите, — сказал Уэстлейк. Директор был известен как кофеман, не спускавший промашек по этой части.

— Напомните, что там у самого Баннистера, — попросил Мактейви.

— Десять лет за RICO. Он оказался замешан в дело Барри Рафко, хотя и на второстепенных ролях. Провернул для него кое-какие земельные аферы и попался.

— С шестнадцатилетними девушками не спал?

— Нет, с несовершеннолетними баловался конгрессмен. Баннистер — славный малый, бывший десантник, просто ему не повезло с клиентом.

— Но он виноват?

— По мнению присяжных — да. Судья тоже так решил. Не загремишь же на десять лет, ничего не натворив!

Перед директором поставили другую чашку кофе, он понюхал и решился на глоток. Все затаили дыхание. Новый глоток. Все дружно перевели дух.

— Почему мы верим Баннистеру? — спросил Мактейви.

Уэстлейк с радостью спихнул ответственность на другого:

— Хански!