— Это улика, вы получите ее от меня своим чередом вместе с коробкой из-под сигар с другой фотографии. У меня есть подозрение, что эти экспонаты усеяны отпечатками пальцев Фосетта и убийцы.
— Превосходно! А теперь главный вопрос: где остальное золото?
— Не представляю.
— Допустим. Но согласитесь, Макс, для обвинения важно знать, что находилось в сейфе судьи Фосетта. Из-за чего его убили? Рано или поздно мы должны будем во всем разобраться.
— Возможно, этого так и не произойдет. У вас будет более чем достаточно улик для вынесения приговора убийце. Если правительство завалит обвинение, это не моя проблема.
Новый глоток, раздражение во взгляде.
— У вас нет права его присвоить, Макс.
— Вы о чем?
— О золоте.
— Нет у меня золота! Но давайте рассуждать чисто гипотетически: по-моему, ситуация такова, что оно вообще ничье. Совершенно очевидно, что собственностью правительства оно не является; у налогоплательщиков его не забирали. Оно никогда вам не принадлежало, никто на него не претендовал, вы его даже не видели и не уверены, что оно существует. Убийца не его владелец: он завладел им преступным путем, похитил у государственного чиновника, получившего его, надо полагать, коррупционным способом. Если бы вам даже удалось обнаружить его источник и вы бы попытались вернуть золото первоначальным обладателям, то они бы ушли в несознанку или вообще бросились врассыпную. Так что считайте, что оно как бы в облаках, вроде Интернета — ничье. — Я тычу пальцем в небо и этим завершаю свою тщательно отрепетированную речь.
Уэстлейк улыбается, поскольку правда известна нам обоим. В глазах у него появляется огонек, словно он готов сдаться и признать: «Классно сработано!» Но этого от него, конечно, не дождешься.
Мы возвращаемся в апартаменты, где узнаем, что судья в Вашингтоне все еще занят более важными делами. Чтобы не проводить слишком много времени в обществе федералов, я иду прогуляться на пляж. Звоню Ванессе, докладываю, что дело движется со скрипом, но по крайней мере пока обходится без наручников и без пистолета у меня под носом. Никто не пытается меня обхитрить, Куинна вот-вот отпустят. Она говорит, что Ди Рей в конторе у Дасти, ждет брата.
В обеденный перерыв судья, приговоривший Куинна к семи годам за наркоторговлю, нехотя подписал постановление об изменении меры пресечения согласно параграфу 35. Накануне с ним беседовали Стэнли Мамфри, Виктор Уэстлейк, босс последнего, Джордж Мактейви, а также, в знак важности предстоявшего ему шага, сам генеральный прокурор США, он же министр юстиции.
Куинна немедленно доставили из каталажки Роанока в адвокатскую контору Дасти Шайвера, где он обнял Ди Рея и переоделся в джинсы и рубашку поло. Через сто сорок дней после ареста в Норфолке, Виргиния, за побег из места заключения Куинн снова на свободе.
На часах почти половина третьего пополудни. Все ордера и документы наконец подписаны, изучены и подтверждены. В последний момент я выхожу из комнаты и звоню Дасти. Он заверяет меня, что «мы держим их за глотку», все бумаги в порядке, все права защищены, все обещания выполнены.
Через полгода после водворения в федеральное исправительное учреждение в Луисвилле я согласился заняться делом одного наркоторговца из Цинциннати. Суд грубо просчитался при назначении ему срока отсидки, ошибка была налицо, и я подготовил ходатайство о его немедленном освобождении с учетом отбытого срока. Это был тот редкий случай, когда все сработало успешно и быстро, и уже через две недели счастливый клиент вернулся домой. Неудивительно, что по тюрьме разлетелась весть обо мне — умелом тюремном адвокате, способном творить чудеса. Меня завалили просьбами об очередном чуде, и прошло немало времени, прежде чем от меня начали отставать.
Тогда в моей жизни и появился Натти, на которого я затратил больше времени, чем собирался. Это был тощий белый паренек, посаженный за торговлю метамфетамином в Западной Виргинии. Он настаивал, чтобы я взялся за его дело — щелкнул пальцами и добился освобождения. Натти мне приглянулся, я посмотрел его дело и стал убеждать, что в данном случае бессилен. Тогда он заговорил о вознаграждении: сперва просто намекал на припрятанные где-то немереные деньжищи, часть которых может стать моей, если я добьюсь для него свободы. Не хотел верить, будто я не в силах ему помочь, и все тут! Вместо того чтобы взглянуть в лицо реальности, он все сильнее предавался иллюзиям, уговаривая себя, что я непременно найду какую-нибудь лазейку, подам волшебное ходатайство — и он выйдет. В конце концов он заговорил о золотых слитках, и я решил, что он свихнулся. Я категорически ему отказал — тогда-то он мне все и выложил. Взял с меня клятву хранить тайну и пообещал половину состояния в обмен на помощь.
В детстве Натти был неисправимым воришкой, подростком принялся за метамфетамин. Он многое повидал, научился ускользать из рук сотрудников Управления по борьбе с наркотиками, собирателей счетов, шерифов с ордерами, отцов беременных дочерей, психованных конкурентов из других банд. Несколько раз он пробовал завязать, но всегда возвращался к преступной жизни. Видя, как его родственники и друзья губят себя наркотиками, превращаясь в инвалидов и кочуя по тюрьмам, он хотел большего. Он работал кассиром магазина в захолустье, неподалеку от затерянного в горах городка Рипплмид, когда к нему обратился незнакомец, предложивший десять долларов в час за работу, требовавшую физического усилия. В магазине этого человека никто не видел раньше и не увидит впредь. Натти получал пять долларов в час, вкалывая «по-серому», неофициально, и предложение показалось ему соблазнительным. После работы Натти и заказчик встретились в условленном месте. По узкой грунтовой дороге они дошли до А-образной хижины у склона крутого холма над маленьким озером. Заказчик, назвавшийся просто Реем, подогнал пикап с деревянным контейнером в кузове. В контейнере оказался сейф весом в полтысячи фунтов, справиться с которым в одиночку Рею было не под силу. Смастерив блок — его роль сыграла ветка дерева с перекинутым через нее тросом, — они сумели выгрузить сейф из кузова, опустить его на землю и в конце концов переместить в подвал. Этот тяжкий труд занял три часа. Рей заплатил наличными, поблагодарил Натти и попрощался.
Натти рассказал обо всем своему брату Джину, скрывавшемуся поблизости от шерифа, который разыскивал его в другом округе. Братьев заинтересовал сейф и его содержимое. Удостоверившись, что Рей покинул хижину, они попытались проникнуть внутрь, но не тут-то было: их остановили тяжелые дубовые двери, непробиваемые стекла и мощные засовы. Пришлось выставить целую раму цокольного этажа. Сейфа им обнаружить не удалось, зато они выяснили, кто такой Рей. Порывшись в бумагах на его письменном столе, они поняли, что их сосед — крупная шишка, федеральный судья в Роаноке. Нашлась и газетная статья о громком судебном процессе в связи с проектом добычи урана в Виргинии, на котором председательствовал достопочтенный Раймонд Фосетт.
Братья поехали в Роанок, нашли здание федерального суда и битых два часа слушали свидетельские показания. Натти был в очках и в бейсболке на случай, если судья станет от скуки разглядывать присутствующих. Но их было много, к тому же Рей ни разу не поднял глаз. Убедившись, что они на верном пути, братья вернулись в хижину, снова проникли внутрь через окно полуподвала и стали искать сейф. Он должен был находиться в подвале, где его оставили Натти и судья. Одна стена там была занята полками с толстыми юридическим фолиантами, и братья заподозрили, что за ней тайник. Они стали вынимать по книге, заглядывать за нее, ставить книгу на место. На это ушло много времени, зато они нашли рычаг, при нажатии на который открывалась потайная дверца. За ней стоял сейф, оставалось только его открыть. Но это оказалось невозможным из-за цифрового замка, к которому требовался код. Провозившись с замком два дня, они ничего не добились. Проводя в хижине много времени, они очень старались не наследить. Как-то раз в пятницу Джин отправился в Роанок, находившийся в часе езды, пришел в суд и дождался, пока судья покинет рабочее место. Впереди были выходные. Джин поехал за судьей и полюбовался, как он грузит в стоявший у его дома пикап снедь, портативный холодильник, несколько бутылок вина, спортивную сумку, два увесистых чемоданчика и стопку книг. Рей уехал один и покатил на запад. Джин позвонил Натти и предупредил, что Рей в пути. Натти привел хижину в порядок, вставил раму, уничтожил все следы обуви на террасе и залез на дерево в пятидесяти ярдах от дома. Через час судья Фосетт приехал, разгрузил пикап и вскоре задремал на террасе в гамаке на глазах у Натти и Джина, наблюдавших за ним из густых зарослей. Назавтра была суббота. Судья Фосетт подтащил к воде каноэ, положил в него две удочки и несколько бутылок с водой, зажег темную короткую сигару и поплыл по озеру Хиггинс. Натти наблюдал за ним в бинокль, а Джин вынул раму и снова скрылся внутри хижины. Потайная дверь была открыта, но сейф, хоть и торчал наружу, оказался заперт. Опять не повезло! Джин спешно покинул подвал, вставил раму и скрылся в лесу.