— Ничего. Золото у него.
Усталое и озабоченное лицо Мактейви вдруг повеселело. Он цокнул языком и всплеснул руками:
— Красота! Просто блеск! Я покорен! Этого парня надо взять к нам на работу, он даст любому из нас фору. Это же надо иметь столько наглости! Он подводит лучшего друга под обвинение в тяжком убийстве федерального судьи, но совершенно уверен, что сумеет его вытащить. Вы шутите? Он выставил нас круглыми дураками!
Уэстлейк не мог не присоединиться к начальственному веселью: заулыбался, стал качать головой, словно не веря в собственный провал.
— Он не врет, Вик, — сказал Мактейви, отсмеявшись. — Ему уже не надо врать. Вранье было важно раньше, на первой стадии проекта, но не теперь. Теперь настал момент истины, и Баннистер ею владеет.
Уэстлейк согласно кивнул.
— Каков же наш план?
— Что за прокурор ведет это дело? Как его фамилия?
— Мамфри. Он вопит про новое обвинение, которому не бывать.
— Ему все известно?
— Конечно, нет. Он не знает, что мы пронюхали о золотой торговле Фосетта в Нью-Йорке.
— Утром у меня бранч с министром юстиции. Я ему все растолкую, и он приструнит Мамфри. Предлагаю вам обоим как можно быстрее встретиться с Баннистером и разобраться со всеми деталями. Я устал от судьи Фосетта, Вик. Вы меня понимаете?
— Понимаю, сэр.
Глава 42
Я жду задерживающийся рейс в душном терминале международного аэропорта имени В. К. Берда, но пребываю в абсолютном спокойствии. Идет мой четвертый день на Антигуа, и я уже запрятал подальше наручные часы и живу по островному времени. Перемены происходят медленно, но я постепенно избавляюсь от суматошных привычек современной жизни. Стал степеннее двигаться, не думаю о мелочах, борюсь с целеустремленностью. Живу сегодняшним днем, иногда с ленцой заглядывая в завтра; лучше меня не доставайте.
Ванесса, спускающаяся по трапу самолета, прилетевшего из Сан-Хуана, похожа на манекенщицу. Соломенная шляпа с широкими полями, дизайнерские темные очки, восхитительно короткое летнее платьице, изящество женщины, знающей, что мужчины при виде ее валятся как подкошенные. Через десять минут мы уже сидим в моем «жуке», моя ладонь лежит на ее бедре. Она сообщает, что уволена с работы за прогулы и неповиновение. Мы хохочем. Подумаешь!
Первым номером у нас в программе обед в клубе «Грейт риф», на скале, дыбящейся над океаном. Отсюда открывается гипнотический вид. Вокруг нас состоятельные британцы. Мы единственные черные, не считая обслугу. Еда приличная, но не более того, и мы договариваемся обследовать места попроще, где можно поесть в окружении настоящих людей. Рассуждая здраво, мы богаты, но я не в состоянии мыслить в таких терминах. Нам нужны не столько деньги, сколько свобода и безопасность. Полагаю, мы постепенно привыкнем к лучшей жизни.
Окунувшись в океан, Ванесса изъявляет желание покататься по Антигуа. Мы складываем крышу «жука», находим в эфире радиостанцию, передающую музыку регги, и принимаемся носиться по узким дорогам, точно сбежавшие из-под надзора юные любовники. Я ласкаю ее ноги, наслаждаюсь ее улыбкой и никак не привыкну, что мы добились своего. Я изумлен нашей удачей.
Место встречи на высшем уровне — отель «Блу уотерс» на северо-западной оконечности острова. Я вхожу один в главный корпус, выдержанный в колониальном стиле. В холле приятная прохлада. Засекаю двух агентов, прикидывающихся туристами: тянут водичку и притворяются безвредными. От настоящего туриста веет легкомыслием, а в федерале, выдающем себя за туриста, за милю виден самозванец. Подумать только, сколько разномастных агентов, помощников прокуроров, всяких «вице» и прочих позволяют себе развеяться на островах, не забывая прихватить свои вторые половинки. И все за счет дядюшки Сэма! Я шагаю под арками с пряничной резьбой, вдоль усеянных цветочками декоративных частоколов, в боковое крыло, где можно заняться делом.
Мы встречаемся в небольших апартаментах второго этажа с видом на пляж. Меня приветствуют Виктор Уэстлейк, Стэнли Мамфри и еще четверо, чьи имена я даже не пытаюсь запомнить. Темные костюмы и приспущенные галстуки уступили место рубашкам для гольфа и шортам-бермудам. Уже начало августа, но торчащих из-под шорт бледных ног еще не касалось солнце. Настроение приподнятое; никогда не видел такого количества улыбок на такой важной встрече. Эти люди — элита борцов с преступностью, привыкшая к суровым, лишенным юмора будням и мечтающая хотя бы изредка перенестись в такой рай.