Больница?! Эта мысль удивляет.

Взгляд останавливается на сидящей на деревянном стуле Татьяне.

Руки женщины лежат на тумбе, светлая голова устало опущена на сложенные локти. Похоже, тренер спит. Жарова вздрагивает, словно почувствовав мой взгляд, и поднимает голову, встречаясь со мной глазами. Резко встав со стула, она спешит ко мне.

Только когда ее теплая рука сжимает мою прохладную ладонь, вижу бегущие вверх к капельнице прозрачные трубки. Морщусь… Ненавижу все это - больницы, уколы, капельницы…

- Ангелина, ты беременна, – осторожно сообщает тренер, словно прощупывая почву. - Ты знала об этом? - васильковые глаза смотрят прямо. Тренер рассчитывает на честный ответ. - В твоем положении категорически запрещен такой активный график работы.

На секунду удивляюсь тому, что, похоже, Татьяна совершенно спокойно относится к моей беременности.

В отличие, от меня самой… Я молчу не потому, что не хочу говорить, а потому, что не знаю, что сказать. Ведь все это время я даже сама толком не осознала, что именно со мной произошло. Мне казалось, это какой-то странный сон. Бесконечные репетиции лишь помогали самообману.

- Максим знает? - Татьяна, крепче сжимает мою руку.

Впервые реагирую очень живо, вскидывая глаза на Жарову. Бескровные щеки тут же наливаются пурпурным румянцем.

- Нет, – шепчу, чувствуя себя беспомощной, как никогда. Мне безумно себя жаль, словно я безнадежно больна.

- Почему, Ангелиночка? – голос Татьяны смягчается, в глазах горит неподдельное ничем не прикрытое беспокойство. – Ты сама не знала, что в положении?

Отрицательно качаю головой, от чего распущенные светлые волосы змейками струятся по больничной наволочке.

- Ничего не понимаю, - бормочет Татьяна. – Если ты все знала, то…

Облизываю пересохшие губы. Мне мучительно стыдно. То, что я хочу сказать, не принято произносить вслух, но я не хочу обманывать ни себя, ни тренера.

- Не сказала, потому что… - запинаюсь, но ощущая крепкое пожатие пальцев Татьяны, нахожу в себе силы продолжить, – потому что… я не хочу его оставлять, - и опускаю глаза, не в силах смотреть в лицо Татьяне.

Судорожное движение ее пальцев все же заставляет поднять взгляд. Лицо женщины бледнее обычного, глаза тревожно блестят.

- Но как же…- шепчет она. - Ты хорошо все взвесила, Ангелина?

Я вижу, что мои слова произвели на женщину огромное впечатление.

Порывисто подавшись вперед, она сильнее сжимает мою ладонь.

— Это очень серьёзное решение, - Жарова заглядывает мне в глаза, а затем страстно продолжает: - Назад дороги не будет. Ты понимаешь это? Потом ничего не изменить. С этим придется жить!