Запустив отладчик, Витя обнаружил, что во всех многочисленных хранящихся описаниях структур, можно указать используемые изотопы, если их не указывать, то они берутся пропорционально имеющимся в исходных веществах. Получается, что если он изготовит графеновый трос из углерода 12, то получит в остатке 1% по весу углерода 13 и микроскопическое количество углерода 14. А что произойдёт, если техноконструктор возьмёт тонну необогащённого урана и сделает из всей имеющейся там массы урана 238 какую-нибудь болванку, то в остатке окажется 7 кг урана 235, который тут же рванёт, хотя бы пшикалкой? Не факт, но проверять такое рискованно.

В общем, в развитии Артефактора наблюдается сдвиг вглубь материи, судя по ходу предыдущего развития, качественное изменение произойдёт на 10-м уровне навыка, только добраться до него непросто. Между прочим, появляется намёк на ответ на вопрос, который давно Витю интересовал, откуда берётся не слабое количество энергии на атомарную сборку/разборку? Если из внутриядерной энергии, то нужно проверить формирование структур на дефект массы, хотя организовать такую проверку очень и очень не просто. Если же дефекта массы нет, то явление находится далеко за пределами современных знаний. От размышлений отвлекло сообщение:

Внимание!

Длительное пребывание в невесомости.

Сохранить тонус опорно-двигательного аппарата?

Да, сохранить.

Витя помнил о проблемах длительного пребывания в невесомости, в том числе вымывании кальция из костей и т.п. Очевидно, Спутник предложил об этом позаботиться.

Пообедав тюбиками с пюре двух видов и миниатюрными булками хлеба и располагая свободным временем, Витя занялся корректировкой хранящихся в отладчике описаний многочисленных структур с учётом нового рецепта Артефактора.

Приблизительная точка посадки известна, это окрестности ближайшего к кратеру Шеклтон пика, который в течение приблизительно 83% времени освещается солнцем, предстояло лишь определиться, имеет ли смысл стыковка с находящимся на селеноцентрической орбите сорокатонным орбитальным модулем, чтобы забрать с него всё полезное и дозагрузить свой корабль.

Плюсы такого решения понятны, минусы это потеря времени и топлива на корректировку своей траектории, уравнивание скорости и направления, стыковку. Причём определиться нужно, не откладывая принятие решения надолго. Имеющееся в орбитальном модуле горючее нужно не для того, чтобы его сжечь, а как источник углерода и водорода, потому что взлетать с Луны техноконструктор планировал используя её запасы, либо на кислородно-водородном двигателе, либо на сжигании имеющихся на естественном спутнике Земли лёгких металлов в кислороде. Модель такого двигателя он тестировал только в отладчике и, хотя его сложность была выше, а эффективность несколько ниже пары водород-кислород, в принципе со своей задачей он должен был справиться.

Проведя расчёты, Витя всё таки выбрал вариант со стыковкой, идею о том, что горючее может понадобиться орбитальному модулю для перелёта в точку Лагранжа, где он послужит начальной основой для будущего космического лифта и верфи, отмёл как несвоевременную и потому несостоятельную.

Стыковка произошла через трое с небольшим суток, техноконструктор ободрал "старожила", забрав с него кроме горючего ещё кое-какие ценные для себя вещества, оставив лишь возможность работы ретранслятором, главное, чтобы увеличившаяся масса позволила его кораблю совершить посадку. Орбита ободранного ныне корабля проходила через южный полюс Луны, отсюда он таранил зондами кратеры Кабео и Шеклтон, так что корректировка орбиты для посадки после расстыковки не была слишком большой.

Посадка произошла в запланированном районе, достаточно ровное место Витя выбрал сам, небольшой уклон был легко скомпенсирован опорами корабля и 11 ноября 1992 года в 17:32 по московскому времени ЛК1-Б утвердился на поверхности Луны между кратером Шеклтон и ближайшим к нему "пиком вечного света".

В рассчитанном на экипаж из трёх человек корабле для одного космонавта было достаточно места, чтобы он мог свободно двигаться, привыкая к новой силе тяжести. Адаптация к ней прошла довольно легко и быстро, ведь по существу и земное тяготение было для Вити по сравнению с обычными людьми пониженным. Надев собственного изготовления скафандр, он отправился в переходной шлюз, воздух из которого выкачивался до сравнительно глубокого вакуума, так как терять драгоценный азот никак не стоило.

Этот первый выход на поверхность был совсем необязательным, Витя вышел в него с пустыми руками, исключительно ради самого события - первый советский человек на Луне, всё происходящее, разумеется, записывалось. Флаг СССР он планировал разместить на пике, которому ещё не дал название, и не слишком далеко от которого находился. Для формирования структур желателен прямой контакт с исходными веществами, поэтому поначалу техноконструктор будет это делать прямо в шлюзе с неоткачанным воздухом, а позже организует себе "сборочный" цех. Конечно, при острой необходимости можно и в вакууме обнажить часть поверхности кисти руки.

Попрыгав на месте и сделав несколько шагов по лунной поверхности, Витя вспомнил исторические слова американского космонавта, когда он ступил одной ногой на лунную поверхность: "Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества". На самом деле, Виктор Белов считал эту фразу американца большим преувеличением, и что "скачок для всего человечества" начнётся сейчас, после его шагов, а вот будет ли он гигантским, станет ясно гораздо позже.

Вернувшись на корабль, Витя первым делом разобрал на элементы прилипший с ногам скафандра реголит, затем отправил на Землю через ретранслятор пакеты сообщений, и занялся осуществлением давно запланированных действий.