Меня всегда удивляли маги. Они могли снести горы, высушить океаны, уничтожить часть планеты, но до них вот уже множество веков подряд не доходило ввести в свой спектр заклинаний те, что упрощали бы им жизнь. Игнат до сих пор со снисходительным выражением лица смотрит на то, как я использую бытовые заклинания ведьм. Ему странно представить, что такой ограниченный ресурс можно тратить на уборку, стирку или подогрев чайника. Для этого они всегда нанимают кого-то другого, чей резерв позволяет пользоваться исключительно бытовыми заклинаниями. Кто-то назовет это снобизмом, а маги – правильным распределением приоритетов.

– Как давно? – поинтересовалась я, щелкнув пальцем и очистив ботинок профессора.

Тот, подпрыгнув, тут же записал это в блокнот. Интересно, что он там отмечает про меня? Краткий справочник по эксплуатации ведьм набросать пытается?

– Лет десять, наверное. – пожал плечами профессор.

Я задумчиво кивнула, не став комментировать такое наплевательское отношение к ресурсам их местности. Все-таки странные бывают существа, сами помогать не хотят, а потом пеняют на нечисть, мол, совсем распоясались, когда те отказывают в помощи им.

Впереди уже показалась опушка, в самом сердце которой расположилось болото. Это была широкая поляна, по периметру которой росли ссохшиеся деревья с голыми ветвями и стволами. На их фоне корявые зеленые ивы на высоких стволах, изгибающихся над водой, казались чем-то нереальным. С их веточек, на которых кое-где зарождалась новая жизнь, спускались капли воды, расходясь кругами в тех местах, где было меньше тины. А ее было много.

Тина равномерно покрывала практически всю воду, особенно скапливаясь в низменных местах у берега, где все поросло камышом и осокой. Здесь были даже болотные кувшинки, на которых восседали большие жабы с презрительными взглядами.

К болоту шел деревянный мостик, почерневший от постоянного контакта с водой. Он уходил вперед почти до середины водоема, а рядом с мостиком привязанная за веревку к одному из столбов находилась лодка, покачивающаяся на воде.

Уж не знаю, кому пришло в голову называть это место болотом, но лет десять назад, когда вода здесь еще была чистой, это местечко явно было невероятно красивым. И, если судить по количеству деревянных конструкций в округе, здесь даже рыбачили. Могу предположить, что тогда оно было даже больше, просто со временем высохло до такого размера.

Я, подобрав у берега несколько камне прошлась по мостику. Панфил с интересом следил за тем, как я осматриваю территорию болота, пытаясь навскидку прикинуть наиболее глубокое место – по опыту заметила, что водяные предпочитают жить именно там. Сам профессор справедливо опасался приближаться, а потому ждал на берегу, держа блокнот на готове.

Отыскав, как мне показалось, самое глубокое место, я размахнулась и кинула камешек, который ушел в трясину с громким чавком. Теперь нам с профессором оставалось только одно – ждать, пока водяной появится. А это, судя по магическому отклику, случится не скоро.

Так что, присев на мостик, я приготовилась ждать. Панфил последовал моему примеру, заняв место на стволе поваленного дерева на берегу.

– Владиславушка, а зачем нам вот это? – громко поинтересовался профессор со своего места, вытащив из кожаного портфеля, с которым тот пришел, кулек. В него, по моей просьбе, госпожа Ирен положила хлеб, большую банку с клубничным вареньем и несколько баранок.

– По традициям славянских ведьм принято на встречу с водяным приносить продукты, которые он сам добыть не может. – отозвалась я, указав на хлеб. – Как правило, это пища, выращенная в земле. Рожь, зерно…

– И как, работает? – деловито поинтересовался профессор, развязывая крепкий узел.

– Безотказно, – кивнула я, улыбнувшись.

– Славянские ведьмы…– задумчиво пробормотал Панфил. – Не слышал прежде о них.

– Славянских ведьм осталось мало, и мы нечасто выбираемся в чужие миры. – пожала я плечами. – Возможно, вы слышали другие имена? Южные славяне называли нас «вештицами». В западных регионах звали «чаровницами». Так у славян было принято называть всех женщин, которые обладали магией или тайными знаниями, могли лечить и, что примечательно именно для славянской культуры, летать.

– А что же это за тайные знания? – незамедлительно поинтересовался профессор, извлекая из кармана блокнот.

– Да кто же знает. – засмеялась я. – Ведьмы тогда жили глубоко в чащах или обособлено на окраине в захолустной деревеньке, а знаниями своими с местными не делились. Тогда ведьм обвиняли во всех человеческих проблемах, так что разобрать, что же действительно умели предки, теперь не представляется возможным.