– Значит, придется начать. – отозвалась я. – Потому что есть у меня вопрос, ответ на который я уже знаю.

И, не став дожидаться разрешения, я толкнула вперед стекло, за которым находился вход. Такие стекла, по сути своей, были порталами, за которыми, в свое время, скрывали большие тайны. Потом, со временем, их перестали использовать. Не то у существ не осталось тайн, не то появились способы прятать их лучшим образом.

По ту сторону было значительно теплее и даже пахло чем-то приятным, лавандой и старостью. Но не той, что хочется выкинуть, а запах отмыть с хлоркой, иной – как пахнет обычно в библиотеках или музеях. Благородной старостью. Оставалось только гадать, как использовалась эта комната до появления здесь ведьмы. Кто еще был местной пленницей?

Почему-то казалось, что здесь была заточена именно девушка. Не выглядел этот карман темницей для мужчины или незнакомого существа, пойманного и изолированного. Казалось, что этот карман и был создан для такой же, как она, предавшей, но некогда любимой. Это место выглядело как перевалочный пункт, где держали тех, кого не могли бросить в подземелья, но и кому не могли доверять.

Боюсь представить, как сейчас чувствовал себя Грейсток. Должно быть ему было до невероятного больно осознавать, что его любимая, его невеста, его надежная поддержка использовала его в собственных целях самым подлым из возможных образов.

– Владислава, – тихо, практически шепотом произнесла ведьма, подняв голову с колен и обернувшись на меня с вызовом и утонченностью, не свойственным пленникам. Впрочем, эта ведьма себя таковой и не считала. – пришла закончить наш разговор? Или, наконец, осознала свою ошибку и решила ступить на путь истинный?

– Путь злобы и мести никогда не был и не будет истинным, – отозвалась я, опускаясь в кресло напротив нее. – это путь в никуда, прямиком в пропасть, Безымянная.

– О, ты так и не узнала мое имя. – усмехнулась ведьма, опустив ноги на пол и подавшись вперед, упиревшись рукой в столик между нами. – ОНА не назвала тебе его?

– У тебя больше нет ведьмовского имени. – покачала я головой. – Ты лишилась его в тот день, когда посчитала правильным решением пуститься по пути злобы. Геката лишила тебя твоей силы, ноты сама отобрала ее часть – ведьмовское имя. Отныне среди других ведьм ты Безымянная.

– Да и плевать, – пожала плечами ведьма. – у меня есть нечто большее, чем одобрение богини. У меня есть собственный Ковен, иного порядка, нежели твой. Ты и не представляешь, каким могуществом обладаем мы все. Это сила не сравнится даже с влиянием богини, это чистейшее зло, настоящий апофеоз мрака. И все это в наших руках.

– Бедняжка, – произнесла я, взглянув в ее черные глаза, ставшие такими не просто так, а в ходе не то ритуала, не то регулярного, частого взаимодействия со злом. Ее сосуд, чистый от природы, был отравлен так, как может быть река от попавших в нее отходов. – ты и правда веришь в могущество, которое дарует тебе зло.

– Так и есть. – упрямо заявила она, покачав головой.

– Тьма ничего не дает, она лишь забирает. – ответила я. – Разве ты не видишь, она уже забралась внутрь тебя, захватила. У тебя уже нет сил, твоя душа почернела, а ты уже лишь безвольная марионетка, выполняющая приказы…кого? Ковена? Они используют тебя. Ты здесь, лишенная свободы, из-за них!

– Нет! – воскликнула она, поднимаясь на ноги и закипая. Уверенна, будь у нее силы, она бы начала искрить и переливаться ею. – Мой Ковен единственный, кто всегда был со мной, в любой момент моей жизни, в моменты слабости! Они дали мне силу, дали власть, дали могущество!

– Они лишили тебя всего прочего. – покачала я головой. – Те ведьмы, о которых ты говорила, что нашли тебя в том лесу, они использовали тебя. Они пробудили в тебе тьму, лишили тебя выбора, лишили тебя семьи и права быть чем-то большим, чем одним звеном в мести.

– Да откуда тебе знать о выборе? – рассмеялась ведьма. – Я получила все, а если бы не ты с Гекатой, вчера я бы получила и эту чертову империю. У меня сила.

– Была. – покачала я головой.

– Поддержка, – игнорируя меня, продолжила говорить ведьма. – цель, всемогущество, о котором всем прочим остается лишь мечтать.

– И тем не менее, ты несчастна. – покачала я головой. – Ведь этот план по порабощению империи был не твоим, верно? Его придумал кто-то другой, кто давно лишился рассудка и своей души, кто живет лишь местью, кто пугает тебя.

– О чем ты вообще говоришь? – ухватившись пальцами за кулон на своей шее, не оберег, а лишь украшение, дешевое в своей цене, но бесценное по своему смыслу; ведьма села на диван, взглянув на меня со смесью странных эмоций.