*****
Местность, где мы оказались после переноса на чёрный Осколок, оказалась полна скал. На камнях не было видно ни единого следа жизни. Ни травинки или мха, ни насекомых, ни ящериц со змеями. Над головой висели низкие чёрные тучи. Складывалось ощущение, что они касаются верхушек самых высоких скал вокруг нас.
— На каньоны похоже. Я видел такие места в интернете про Северную Америку, — сказал Алекс.
— Нам куда? — посмотрел на меня Олег.
Я только пожал плечами. Была надежда, что после перехода появится какая-то подсказка или сработает интуиция. К сожалению, пока что не было ничего такого.
— Ясно, будем искать, значит.
Вытащенные на свет божий земные приборы — различные анализаторы, термометры и барометры, не проработали и четверти часа, как вышли из строя. Тех показаний, что они успели выдать после первых расчётов, было очень мало для создания картины окружающего мира. Стало лишь ясно, что воздух сильно насыщен кислородом, в два раза больше нормы. Азота мало, углекислого газа тоже сверхнорма, чрезмерно водорода и очень много озона. Другие приборы выдали о температуре под семьдесят градусов и о штормовом предупреждении. Плюс, сила тяжести здесь была равна почти пяти земным. Каково?
— Сколько же здесь озона. Будто только что дикая гроза бушевала, — заметил Алекс. — Хорошо, что мы в масках и с амулетами для дыхания. Сейчас вспомнил, как училка по химии рассказывала, что озон является сильным окислителем. И про случай со срочником в ракетных войсках, который как-то умудрился вдохнуть озон из баллона, который где-то там использовался. И помер.
— Я таких историй про срочников могу вспомнить тысячу и одну штуку, — ответил ему Спартак, крутящий головой по сторонам, как вентилятор в квартире, включенный из-за жары. — И настоящих там не будет ни одной.
За такой болтовнёй мы внимательно осматривали и изучали местность. Обратили внимание, что иногда по поверхности скал проскакивают разноцветные искры и очень редко короткие дуги разрядов, сопровождаемые громким треском. Но серьёзных угроз и враждебных объектов не видели.
— Спартак, осмотрись сверху. Только осторожнее, — сказал я товарищу.
— Хорошо.
Развернув крылья, парень чуть согнул ноги в коленях и резко взмыл вверх. Секунд за десять он поднялся на сотни метров, ненадолго завис в одной точке и медленно полетел по кругу.
— Осторожнее! Молния! — вдруг крикнула Суок, первой заметившая, как в туче над Спартаком что-то засверкало. Увы, предупреждение запоздало. Между криком девушки и разрядом, вырвавшимся из тучи, прошло всего несколько секунд. Спартак даже не успел заметить направления, с которого ему угрожала опасность.
Мы все в один голос вскрикнули, когда увидели, как полыхнуло в небе в той точке, где столкнулась молния и землянин. От удара стихии наш товарищ камнем полетел вниз. Показалось, что он сейчас разобьётся и никакая броня с амулетами — если они вообще ещё работали после разряда электричества — его не спасёт от участи быть размазанным о скалы. Но в каких-то десяти метрах от поверхности Спартак превратил падение в полёт. Он пронёсся в считанных метрах от дна каньона и очень быстро оказался рядом с нами. При приземлении ему пришлось пробежаться, гася инерцию.
— Ух, блина, вот это взбодрился, — сказал он, когда остановился рядом с нами. На левом наплечнике его брони чернела клякса от удара молнии. В этом месте металл словно покрылся кривой сеткой трещинок. Такие можно увидеть на тонком льду луж, если на него несильно наступить. Только там они белые, а здесь тёмные, как будто маркером нарисованные.
— Ты как? Нормально?