– Долларами сразу нет, – ответил ей. – Металлы приму, но сразу предупрежу, что курс у Системы грабительский. Мусор тоже возьму, но есть нюансы.

– Про них мы знаем, ваши агенты из фээсбэ немного рассказали об этом. Мы взяли на себя смелость подготовить именно этот вариант, – она вопросительно посмотрела на меня. – Несколько очень хороших объектов разной направленности. В том числе и в Европе.

– Начнём со свалок. Если результат по выручке и времени меня устроит, то ими и рассчитаетесь, – пошёл я им навстречу. Мне-то всё равно откуда получать короны, хоть из мусора, хоть из Форт-Нокса. А вот амеров жаба задушит отдать мне тонны благородного металла. Ещё и на пакость какую-то пойдут чисто из вредного характера. И хоть особой угрозы они мне не могут создать, но всё равно неприятно. Да и соратники могут пострадать. Всё это конечно гипотетически, утрирую и дую на воду, но лучше так. Повторюсь: мне всё равно, откуда получать золото, деньги не пахнут.

Остальное мы обговаривали уже в гостинице. Уже через два часа я летел в небольшом самолёте на крупную авиасвалку, где стояли на приколе сотни самолётов. От пассажирских лайнеров, что возили сотни людей несколько десятилетий назад, до крохотных винтовых самолётиков на пять-шесть мест и местом под небольшой багаж.

Здесь я получил кипу документов, которые сначала просмотрел один из хохловских порученцев. После него я поставил подпись везде, где следовало. Когда закончил с этим, все документы опять попали в руки американцев. Эмма лично пропустила каждый лист через портативный сканер, отправив скан-копии своему начальству.

– Где-то час придётся подождать, пока всё зарегистрируют, – сообщила она мне, закончив с этим делом. – Можете посидеть в машине или посмотреть на своё имущество. Вдруг что-то понравится и решите оставить себе.

– Я за прогулку, – успел раньше меня подать голос Димон.

– Мы прогуляемся, – следом за ним ответил я негритянке. – Интересно взглянуть на самолёты.

Первым делом я полез в пассажирские огромные «боинги». К удивлению, в них было пыльно, но всё находилось на своих местах. Ничего не сломано, не демонтировано. Казалось, проведи здесь генеральную уборку и можно выпускать самолёт на линии.

Следующим стал военный транспортник, будто сошедший с экрана боевиков.

– С-130, - сообщил мой сопровождающий от американцев, заметив мой интерес. – Самый популярный самолёт в мире.

– А вон тот? – Димон указал на самый огромный самолёт на этой не то свалке, не то консервационной площадке.

– Он тут один. Даже жалко продавать, – вздохнул, и кажется, сделал это искренне, американец. – Боинг эс семнадцать. Их всего несколько сотен сделано.

– Смотрю, разбираешься в самолётах, – заметил я.

– Я их фанат. Хотел в авиацию с детства попасть. Но не прошёл, – вновь вздохнул. – Пришлось идти туда, куда брали.

– Ясно.

Это был какой-то детский азарт и интерес. Мы облазали пару десятков самолётов, больших и маленьких, когда Эмме пришло сообщение, что все бюрократические нюансы завершились, и это место стало полностью моим. Вернее, всё имущество на данной территории.

– Возвращаемся, – скомандовал я и посмотрел на американца. – Надеюсь, на территории не осталось ваших людей?

– Нет, – открестился тот.

Через десять минут все, кто приехал со мной на это место, стояли за высоким забором из сетки с натянутой поверху колючей проволокой, и смотрели за мной. Трое, два американца и один из моих сопровождающих от куратора, снимали всё происходящее на камеру. В небе кружили два дрона, их операторы от жары спрятались в машине. Амулеты предлагать я не стал, а они не спрашивали.