В руке матереализовалась салфетка, и я отшвырнул ее, как ядовитую змею.

— А вот мусорить не надо! — тут же получил нагоняй от Злюфы. — Подними салфеточку и положи в карман, она тебе еще пригодится. Что нужно делать — теперь знаешь, так что самостоятельно потом будешь функцию прокачивать.

— Нет уж, спасибо, — проворчал я, нагибаясь и подбирая салфетку. — Выброшу ее, к чертовой матери, в ближайшую урну.

— Ишь ты, — фыркнул трунг. — Впрочем, дело твое. Не хочешь тренироваться с салфеткой, возьми другую мелкую вещицу.

— Да я вообще не буду больше с инвентарем связываться! — возмутился я. — Оно мне надо, каждый раз такую боль терпеть!

— Погоди, не горячись. Ты не правильно все понял. Сам процесс использования функции совершенно безболезненный. Боль ты испытываешь, когда прокачиваешь новый инвентарь. Я, к примеру, сумкой пользуюсь совершенно безболезненно, потому что она у меня прокачена на сто процентов. Но если захочу воспользоваться ранцем, мне придется терпеть боль, пока не прокачаю и его до сотни.

— Блин, у меня складка всего на пять с половиной процентов прокачалось! Это ж сколько еще страдать, чтобы ей нормально пользоваться?

— Поначалу раскачка быстро идет. Если заставишь себя тренироваться хотя бы пару раз в день, за пару недель точно складку раскачаешь. Кроме того, точно поднимешь на уровень телекинез. И еще некоторые характеристики неплохо подкачаешь.

— Ладно, убедил, буду качать инвентарь.

— Вот и славно, — кивнул трунг. — А теперь, Олег, напряги память, и расскажи, как оказался на Зукде?

Злюфа впился в меня бульдожьей хваткой, и следующие десять минут заставлял снова и снова проговаривать заученную легенду. Стараниями трунга, до выхода из потока выдуманная биография отскакивала у меня от зубов не хуже настоящей. Я без заминки, с ходу, правильно отвечал на любые каверзные вопросы о мнимом прошлом. Злюфа был очень доволен и, в качестве поощрения, обещал, по прибытии на место, спуститься на пару минут вниз, под так приглянувшиеся мне деревья.

Небоскребы, по мере удаления от центральной части города, становились все ниже. Я с первых секунд полета пытался считать этажи попадающихся на глаза домов, и если, поначалу, не хватало на это времени — антиграв уносился прочь и сворачивал за угол еще до того, как я успевал дойти хотя бы до середины дома, — то примерно через четверть часа полета в потоке я успел сосчитать этажи первой высотки. Это оказался пятидесятипятиэтажный дом. Когда высота домов дошла до сорока этажей, дальнейшее снижение прекратилось. К тому времени поток уже не петлял среди стен небоскребов, а ровной линией тянулся над стеклянными крышами сорокаэтажек, сплошь заставленных разноцветными антигравами жителей домов.

Как и обещал Злюфа, свободный полет в потоке затянулся примерно на двадцать минут. Когда пришла пора маневрировать, трунг снова взял управление антигравом в свои руки.

Повинуясь движению рычага в руке Злюфы, наш грушеподобный полосатик вырвался из тесного строя летательных аппаратов, уносящихся дальше по прямой, и полетел к одиноко возвышающемуся над черным морем крыш семидесятиэтажному ярко-красному строению.

— Надо понимать, это и есть пресловутая призывная контора? — спросил я.