А Шмын отбрыкивался от сочувствия и жалости, давным-давно привыкнув решать свои проблемы самостоятельно. Единственной реакцией на Викторию прозвучали три вопроса:
- Квартиру подыскала? С родителями познакомилась? Когда котёнка привезут? Потерпи, лапка, я скоро приду в себя.
Лапка, киска, рыбка сидела триедино на диване, прижавшись к надёже и опоре, неожиданно вышедшем из строя, и тоскливо надеялась на лучшее. Жизнь только-только начала налаживаться, появились реальные надежды, даже мечты стали различимы, а тут такое! Именно в этот момент, ни раньше ни позже, исключительно по закону подлости, нагрянули... одноклассники. Вадсон, он же Вадим, сразу признал недотрогу с небес, сидевшую в обнимку со Шмыном, щеголявшем в новенькой униформе. Он иногда приходил в общагу с кентами и по-честному облизывался, как все, если она попадалась на глаза, пусть даже мельком. Несколько других восьмибэшников тоже легонько охренели от вида белокурой бестии, которую приобнимал Старков, как своё, родное. Тот самый, бывший серенький зайчик, неухоженный, бессмысленный и никому не нужный. А Зелинская поняла, что фраза "на ней свет клином сошёлся" имеет прекрасное созвучное продолжение "клин клином вышибают", пусть даже и от отчаяния. Хотя, может быть Олег ей по-прежнему по барабану? А то припёрлась, как холоднючий айсберг, стоит как айсберг, гордая и безразличная, и уплывёт, как тот же самый айсберг, обдав ледяным презрением!
И нафиг из депрессии выходить? Уж лучше ещё и память потерять. Ну, или изобразить потерю памяти, как была разыграна партия переутомления. Любопытно же узнать, как к тебе относятся и принесут ли в могилу стакан воды!
...Щукин, восхищённый качеством перевода, предложил заплатить за него и передать ещё несколько статей.
- Олег, спасибо, всё сделано как мне надо, просто и надёжно, а технические нюансы я сам внесу.
- Оки-доки, Алексей Степанович, я рад. Может поступим мудро? Я познакомлю с переводчицей, чтобы вы уже без меня сотрудничали.
- Хорошо, когда будет удобно?
Согласовав дату Шмын поделился приятным известием с Викой, а драгоценная, в свою очередь, сообщила, что нашла классный вариант жилья. Четырёхкомнатная квартира на два года, по сорок рублей в месяц, аванс - оплата за полгода вперёд. Прекрасный вариант, так как владельцы уезжали в загранкомандировку по контракту, а последующие проплаты следовало передавать бабульке, живущей по соседству. Всякое, наиболее ценное, хозяи собирались запереть в одной комнате, а все остальные квадраты переходили в пользование квартирантов. Обе пары друг другу понравились, по братски распили пару бутылок "Абрау Дюрсо", которые подняли престиж Старкова и добавили доверия со стороны отъезжающих.
Жилплощадь освобождалась в начале марта и счастливая Викуленция не знала, как и чем отблагодарить своего "мужа". Она готова была даже разделить с ним то, что обычно мужчины хотят от красивых и фигуристых, но не знала, как это подать. Тем более, что одиночество и её саму достало по полной программе, физиология требует своё, порой конфликтуя с моралью и этикой.
Академик привёз статьи не только на английском, но и на шведском, выдал сотню рублей в качестве аванса и грозился не только платить по-людски, но и оказать иную помощь в вузовской среде. Знакомых у него хватало и в инязе, и в министерстве. Уходя, он показал Олегу большой палец (хорошо, что не средний), понимая что парень попал в малинник. Дело в том, что Машка тоже ошивалась в комнате во время визита и маячила своим бюстом, даже не задумываясь о возможных последствиях. Щукин, пользуясь моментом, заказал у неё платье для дочери, с погончиками, пистончиками, фестончиками и выше колен. И сразу же заплатил и за материал, и за работу, причём в полтора раза больше, чем начинающие бизнесмены рассчитывали.
- Ничего я не переплачиваю, - обьяснил научный светильник, - у фарцовщиков хуже и гораздо дороже. Так что я ещё и сэкономил!
Зараза, не мог сразу предупредить, Шмын бы ему такую цену выкатил, что самому стыдно бы стало!
Афина расстроилась глубоко и надолго. Она всегда переживала за Олега, когда он садился в лужу или делал какую-нибудь нелепую глупость. Честно смеялась при его остроумных фразах и выходках, замечала, что он существует, хотя всё это молча, где-то в глубине души, без озвучивания. Никакой любви не было, естественно, с её стороны, но верилось, что одноклассник когда-нибудь встретит свою девушку, по плечу.
Всё-таки взгляд парня, смотрящего на неё влюблённо ещё с первого класса, приятен своим существованием и заметен. Да, в младших классах в неё влюбились все мальчишки и не только из её класса, но годы шли и поклонники потихоньку уходили в сторону. Кому охота иметь неразделённое, безответное чувство, только Старков продолжал пялиться, считая что никто этого не замечает.
И вот, как холодный, отрезвляющий душ - оказывается у него есть и не абы кто, а идеал женской красоты. Причём идеал влюблённый по уши, сердитое сердце это сразу заметило. Вроде постарше Олега, но какая разница, если она прилепилась и никуда парень от своей подруги не денется. Но это же нечестно! Да ещё в тот момент, когда он начал модно одеваться, говорить, как взрослый, мудро и сдержанно и вообще стал каким-то другим. С которым не стыдно в кино сходить, если что, или потанцевать на вечеринке. Тем более, оказалось, что он так классно танцует шейк и прочие быстряки. Как-то несправедливо получилось!
Она ещё не знала, что в первой жизни Олег так и не сказал о своей любви, боясь оскорбить или обидеть таким признанием. Когда на выпускном он пригласил Зелинскую на самый первый, самый главный медленный танец, ей было безумно приятно, что именно он это сделал. А потом, гад такой, танцевал со всеми подряд, куда-то сбегал время от времени и закончил вечер, танцуя и общаясь с Иркой. И гулять с ней же ушёл! Это было обидно, хотелось наконец-то услышать признание в любви. Ещё Афина не знала, что приехав в отпуск из армии, Старк сразу ей позвонил и они встретились. Но, как часто бывает, она чуток располнела и немного переживала по этому поводу. Да мама ещё заставила одеть свитер и плащ, вместо модной куртки и вид стал, как у клуши. А когда второпях, дёрнув сумку с вешалки, оторвался длинный ремешок, пришлось взять мамин ридикюль пятидесятых годов. На встречу, конечно, пошла, но он был такой взрослый и классный, мужественный и статный, сильный и добрый, а она - чёрт-те-что и сбоку бантик. Хотелось побыстрее удрать, чтобы не позориться. А потом ждать годами, вдруг придёт и уведёт за собой.
Не пришёл и не увёл никуда! В девяностом, на встречу в кафе, пришёл весь такой самостоятельный и, как оказалось, женатый. Афина держала марку и не подавала вида, разглядывая фотографии его красивой жены и хорошеньких деток-мальчишек. А потом подруга Ленка долго отпаивала её, бившуюся в истерике и ненавидевшую саму себя. Почему всё так неправильно сложилось тогда, в будущем? Где и что было сделано не так?
Хорошо, что Зелинская ещё не нажила этот опыт, хотя плохо то, что повторяла свои ошибки. То бишь, делала их, не задумываясь о последствиях.
Тем более, что в данный период существовал вообще-то Рома, потенциальный жених, сын ближайших друзей её родителей. Парень был красив, безумно красив, тоже белокурая бестия, но эгоист до мозга костей, любящий только себя. Афина ненавидела его, но каждый раз, когда она пыталась хоть что-то обьяснить родителям - мама сразу затыкала дочку.