— Да все знаю… — подумав, ответила я, продолжая следовать за ней.

— Хорошо, — похвалила Магрэс. — Завтра проверю.

Дошли до лестницы, ведущей в подвал и стали спускаться вниз, откуда все более аппетитно пахло похлебкой, а также…боюсь представить, чем же там конкретным пахло, если вспомнить, что монахини всегда соблюдают пост. Употребление мяса в пищу наверняка сведено к минимуму.

— Что тебя так взволновало? — осведомилась сестра, заметив выражение неуверенности и сомнения на моем лице.

Да, от этой дамы, кажется, ничего не скроешь. Пришлось скомкано поведать ей о моих думах по поводу предстоящего ужина.

— Ах это! — рассмеялась она, как только я умолкла. — Естественно, мы ни в коей мере полностью не отказываемся от животной пищи. Белок очень важен для организма человека, поэтому мы лишь ограничиваем количество мяса, а также молока и яиц, употребляемых для приготовления завтрака, обеда и ужина. К примеру, сейчас у нас мясная похлёбка с куском отварного мяса в придачу.

- Понятно…

Мы вошли в довольно просторную кухню-столовую, освещенную несколькими десятками самых обычных свечей, которые находились в довольно грязных и пыльных стеклянных подсвечниках, прикрученных к стенам по периметру всего помещения. Аккуратные деревянные, но уже порядком истерзанные временем столики, заполняли весь зал. Кроме нас в помещении, как ни странно, никого не было.

— Обслуживаешь себя сама, — сестра Магрэс указала ладонью на два стола, что стояли у самой стены.

На одном из них возвышалось несколько горок чистой посуды, а на другом — три больших чана с едой, из которых торчали алюминиевые ручки черпаков.

— Посуду каждый моет сам за собой, — продолжала говорить сестра. — А вон там моют руки и, собственно, посуду.

Мы одновременно обернулись назад, и мой взгляд тут же наткнулся на доисторический рукомойник. Подумать только, и мне предстоит этим пользоваться, чтобы помыть руки? Интересно, а на этаже такие же удобства? Кажется, я задала этот вопрос вслух…

— Да, а что? — не поняла моего изумления Магрэс. — Что тебя не устраивает?

— Да нет, все в порядке, — попыталась увильнуть я от ответа. — А как у вас моются? Есть ли тут полноценная уборная?

— У нас есть купальня, — пожав плечами, отозвалась моя собеседница. — Для остального за купальней специально сооружены несколько специальных кабинок.

— А если мне ночью… — Я стала смущаться от своих вопросов. Но если быть откровенной, хотелось вывести монахиню из равновесия. — В смысле, мало ли я за ужином чего съем?

— Не съешь, — отрезала женщина. — На моем веку не было ни одного отравления. Кстати, у нас существует комендантский час. После девяти вечера каждая послушница должна находиться в своей комнате.

— А если у меня расстройство желудка? — не унималась я. Каюсь, меня сильно стало заносить от подобной новости. — Неужели у вас не предусмотрено ничего на этот случай?

— Предусмотрено, — с самым серьезным видом подтвердила монахиня и тут же огорошила: — Ведерко. Оно находится под кроватью в каждой келье.

— Что?! — упавшим голосом переспросила я. Вывести эту непробиваемую женщину из себя у меня не получилось. — Это же каменный век!