Спрыгиваю с его колен, как с раскалённого металла, мгновенно ощущая кожей прохладный воздух. В его объятиях было так уютно и тепло, только этот человек не мой, между нами огромная пропасть, такая глубокая, что и дна не видно. Разве я когда-то могла подумать, что такой как он, чужой, самоуверенный, наглый, полностью состоявшийся мужчина за короткое время заставит переживать столько эмоций, сколько я не получала от Кости за годы наших встреч.

— Не Ваше дело, — бросаю нервно, обнимая себя за плечи. Медленно отхожу к окну. В комнате прохладно и я пытаюсь согреться, растирая ладонями плечи, но тщетно, дрожь ещё больше усиливается, покалывая тело иголками.

— Если чего-то требуешь, Яна, будь готова отдать взамен, — звучит как приговор, вынуждает обернуться к нему.

Евгений поднимается с кровати и подходит ближе, впиваясь в меня пристальным взглядом, который невыносимо выдерживать более пары секунд.

Я не хочу с ним обсуждать свою личную жизнь, но он прав, я первой влезла в его.

— Я ответил на твой вопрос, — напоминает ровным тоном, — хочу услышать ответ на мой.

Его чуткие пальцы касаются моего подбородка и приподнимают лицо вверх, вынуждая не только отвечать, но ещё и смотреть прямо в глаза.

— Вы же наверняка всё слышали? Зачем спрашивать очевидное? — опускаю взгляд на чувственный рот мужчины. Смотреть в тёмные омуты невыносимо. В них я теряю себя, забываю дышать.

— Яна, — в его голосе звучит бескомпромиссная сталь, отчего невольно хочется сжаться в комок, но вместо этого возвращаю ему своё внимание, замечая золотистые всполохи на дне потеплевших глаз.

— Мне нужен рядом надёжный мужчина, а не тот, который от страха прячет голову в песок, как трусливый страус.

Не верю, что именно это сказала ему, что озвучила цену Костиной любви совсем чужому человеку. Кажется, что сейчас по венам не кровь бежит, а скользит горячая лава, затапливая тело смущением ярко-красного цвета.

— Я оставлю вас на пару часов, затем вернусь. Мне нужно принять душ и переодеться, — он говорит так спокойно, как будто знает меня целую вечность, и от этого хочется расслабиться, поверить и положиться на него, но есть одно «НО»…

— У Вас кроме меня и Тима нет больше никаких забот? Вы — женатый мужчина, причём публичная личность. Я не хочу неприятностей. Я не смогу жить в грязи, которую выльют на мою голову журналисты уже завтра.

— Они и так выльют, Яна, — обхватывает ладонями моё лицо, поглаживая большими пальцами скулы.

На секунду прикрываю глаза от нежного прикосновения и таю. На душе становится спокойно и легко, и я немного отключаюсь от реальности.

— Позволь мне сначала решить твои проблемы, затем я займусь своими. Если захочешь, оставлю тебя в покое, но только тогда, когда ты сможешь меня убедить в том, что не нуждаешься в моей помощи и в моём присутствии. А до тех пор я буду рядом, хочешь ты этого или нет.

— Должна быть причина, Евгений, — распахиваю веки, часто моргая, будто бы очнулась от вещего сна. — О чём Вы с ней говорили?

— Я не знаю причины… — голос Жени звучит хрипло, он сглатывает слюну, а я замираю, глядя, как дёргается его кадык на мощной шее. Хочется потрогать его кончиками пальцев и успокоить. — Чувствую, что должен помочь и всё.

— Что Вы ей сказали? Она была не в себе после Вашего диалога.

— Спросил, счастлива ли она в браке. Не зря же Вика выбрала Исаева. После той единственной ночи, что у нас с ней была, она вернулась к мужчине, от которого вероятно забеременела и вышла за него замуж. Вот такая ирония судьбы, малыш…