Работали друзья все вместе, под бдительным присмотром вечно сумрачного Бастиана. От него же получали «разнарядку» на работы, замечания и также все необходимые и не очень необходимые «ценные» указания. Аббата Изидора нигде не было видно. Возможно, что он вовсе отъехал из монастыря в королевскую столицу – Версаль, дабы посоветоваться с Луи насчёт своих гостей. Одно лишь радовало Николая и его товарищей в этой суматохе постоянных работ – это то, что ежедневно навещаемый друзьями брат Пьер уверенно шёл на поправку. В последние дни он уже стал понемногу выходить на общие работы и во время трапезы садился рядом со своими спасителями. Ещё через день Николай с друзьями отправились на работы не на виноградники, а в помощь к будущему прародителю шампанских вин. Пьеру каким-то образом удалось выпросить их себе в помощь у неумолимого Бастиана. Теперь на первую молитву в церковь Святого Судульфа келарь приводил своих новых друзей. Монах до сих пор принимал Николая и его товарищей за единоверцев-католиков – братьев-иезуитов, а им приходилось делать вид, что так оно и есть. Пьер был настолько набожен и погружён в работу на благо монастыря, что ничего вокруг себя не замечал. Это обстоятельство пока помогало друзьям выходить сухими из воды. Но вокруг них было множество других любопытных глаз. Как и обещал аббат Изидор, никто из не посвящённых в тайну монахов-иезуитов понятия не имел о том, кто на самом деле вместе с ними изо дня в день так усердно и не покладая рук работает. Но это совершенно не означало, что монахи доподлинно верят в сказанное аббатом. Братию буквально съедало жгучее любопытство, но внешне это выражалось лишь в коротких и острых взглядах.
По окончанию утренней службы Пьер повёл Николая и его друзей в винные закрома, где он ставил опыты с перебродившим вином. Монах с надеждой смотрел на своих новых знакомых. Он нутром чувствовал, что Всевышний послал к нему в помощь именно нужных ему людей, и божественное чудо рождения волшебного напитка вот-вот должно было свершиться. Только для этого нужно было приложить к удивительному процессу зарождения чуда толику собственного труда и терпения. Монах с явной гордостью отворил широкие и тяжёлые дубовые ворота необъятного винного хранилища. Прошёл вперёд, снял со стены факел и, не торопясь, разжёг его. После чего обратился к своим гостям:
– Вы тоже возьмите себе по факелу, братья мои! Будем спускаться вниз, в подземелье. Там окон нет. Темно и прохладно. На ступенях будьте поосторожнее. Они могут быть скользкими. Если, не дай бог, упадёте, то можете скатиться до самой последней ступеньки. Так что осторожно, братья, и не спеша пойдёмте вниз.
Подземелье и вправду оказалось глубоким. Проход хоть и был сделан достаточно широким, чтобы можно было без труда катить большие бочки, но сами ступеньки шли по середине и были достаточно узкими. Поручней, дабы удержаться, если вдруг оступишься, не было вовсе. Без привычки идти приходилось неспешно и осторожно. Через некоторое время проход стал ещё шире и наконец друзья увидели огромное помещение, заставленное бесчисленными рядами огромных дубовых бочек.
– Вот оно – моё сокровище и моя жизнь! – широким жестом обводя рукой бесчисленные ряды бочек, гордо и одновременно как-то буднично произнёс монах. – Если мне удастся осуществить свою заветную мечту, то можно будет спокойно умереть, зная, что я её прожил совсем не зря!
– Я более чем уверен, что у вас, брат Пьер, получится осуществить задуманное! – уверенно произнёс Николай.
– Вы правда в этом уверены? – схватил его за руку бенедиктинец и с надеждой заглянул в глаза.
– Абсолютно! – подтвердил бывший опер, деликатно высвобождая руку. – Нам вместе необходимо обдумать этапы тонкого процесса создания благородного напитка.
– Тогда я готов выслушать все ваши предложения, дабы попробовать их осуществить на практике. Рассказывайте, мой брат, рассказывайте!
Николай был смущён неожиданным напором распорядителя винных закромов, его настойчивым желанием немедленно схватить быка за рога. Но бывший опер не был виноделом, а выкручиваться и зарабатывать для себя и товарищей очки сейчас было крайне необходимо. Тем более, что, сказав А, нужно было говорить Б. В создавшейся ситуации вынужденного пленения любая, даже кажущаяся мелочь может сыграть как на пользу дела, так и сильно навредить ему. Ведь если удастся помочь братьям бенедиктинцам создать шампанское вино, то сей факт просто не может быть не замечен королём, и тем самым, хоть и немного, но сократится путь друзей до его дворца. Ни для кого во Франции не было секретом, что орден бенедиктинцев был в близких отношениях с властвующим семейством Бурбонов. Но Николай решил излишне не торопить события и вначале самому попытаться разобраться с технологией изготовления шампанских вин. Но пока необходимо было любым способом тянуть резину. Утро вечера мудренее. Авось чего-нибудь да удастся придумать.
– Дорогой брат Пьер, с вашего позволения, я бы вначале хотел осмотреть способ закладки вина, который вы применяете. Мне любопытно узнать поподробнее: каким образом у вас зреют вина; сколь много солнечных дней выпадает в ваших краях; какие сорта винограда вы используете; как их обрабатываете? Нужно провести химический анализ почвы, ну и некоторые другие манипуляции. Полагаю, что вы меня понимаете, брат Пьер?
– Конечно-конечно, брат Николя! Я вам непременно всё покажу и самым подробнейшим образом объясню, как и что мы с братьями делаем! – радостно воскликнул Пьер.
Бесчисленные вопросы пленников аббата легли на благодатную почву. Престарелый монах будто бы их только и ждал. Он с упоением стал рассказывать про хранилище вин, про виноградники; про то, как братья бенедиктинцы за ними не покладая рук усердно ухаживают; как собирают ягоды и давят из них сок; как закладывают полученное исходное сырьё в дубовые бочки и следят за вызреванием вина. Николай с друзьями с важным видом бродил вслед за братом Пьером по бесчисленным лабиринтам подземелья, а монах всё говорил и говорил. Николаю лишь изредка удавалось вставить два-три слова. Казалось, что рассказу про вина и способы их хранения не будет и конца. Но тут сквозь толстые стены подземелья проник приглушённый звук малого колокола.
– Вы слышали колокол, братья? – удивлённо встрепенулся монах, прервав своё объяснение о свойствах винных бочек. – Как быстро летит время с умными людьми!
– Действительно жаль прерываться, но колокол и впрямь зовёт нас к обедне, – в тон келарю удивился Николай.
Он даже сам не заметил, как увлёкся повествованием келаря о виноделии. Старому монаху удалось своим истовым, совершенно не соответствующим его возрасту энтузиазмом заразить бывшего опера. Жаль, что его друзья практически ничего не понимали по-французски и явно скучали. Но, услышав призыв колокола, они с любопытством посмотрели в сторону лестницы. Почти в такт с ударами колокола оттуда послышались громкие шаги. Через некоторое время тёмная арка осветилась, и на последней ступени с факелом в руке показался Бастиан. Он приостановился, внимательно оглядел гостей и коротко произнёс:
– Пошли!
Николай покосился на монаха-крепыша и невольно подумал: «Ну вылитый вертухай! Только что автомат на шею повесить и прямой путь в лагерь, в надзиратели!» Бывший опер грустно вздохнул и направился к выходу. Вслед за ним пошли его друзья и брат Пьер. По лицу келаря было видно, что он явно расстроился из-за того, что ещё не успел всё рассказать. После обеда решили совмещать рассказы о процессах закладки вин с дегустацией. Николай совершенно искренне пытался помочь подобрать сорт вина, который бы более всего подходил для изготовления настоящего шампанского. Бочек было много и дегустировать тоже пришлось много. Бывший опер поставил перед друзьями задачу найти нужное по вкусу вино, а сам нет-нет, да отлынивал от процесса дегустации. Он прекрасно помнил, чем заканчивались посиделки на ассамблеях у Петра Алексеевича и не хотел повторно ударять в грязь лицом. В отличие от него ни тесть, ни его друг не терялись. Они дружно дегустировали каждую бочку. Алексей Никифорович после очередной опрокинутой чарочки лишь довольно крякал и с важным видом повторял: «Ja, ja! Sehr gut!» и «Das ist fantastisch!»[9] В то время как Андрей Яковлевич с глубокомысленным видом цедил по чуть-чуть, после чего задумчиво произносил: «Not transferred taste, amazingly!»[10] Старому монаху было приятно, что его вина искренне нахваливают, но сам в процессе дегустации не участвовал. Ему и так был прекрасно знаком вкус всех его вин. Как это ни удивительно, но, изо дня в день находясь рядом с поистине бескрайним морем вина, старец остался верен разуму и без особой на то необходимости сам не притрагивался к винным бочкам и не давал этого делать другим монахам. Сегодня он дал послабление своим гостям исключительно из благодарности и в надежде, что те ему действительно помогут создать новое чудо-вино, о котором он грезил во сне и наяву – и днём, и ночью.
Но всё даже самое чудесное когда-то да заканчивается. Аккурат к ужину закончилась и процедура дегустации закромов брата-бенедиктинца. Несмотря на изрядное количество продегустированных бочек, Алексей Никифорович и Андрей Яковлевич выглядели ясными аки стёклышки. По их внешнему виду нельзя было определить, сколько они с особым тщанием продегустировали вин, чего не скажешь о Николае. Его меры предосторожности оказались тщетными, и друзья вели его вверх по узкой лестнице, твёрдо держа под локотки. Выйдя из закромов монастырских на улицу, Николай несколько раз глубоко вдохнул прохладного вечернего воздуха. Перекрестился и под бдительным присмотром Алексея Никифоровича и Андрея Яковлевича направился в сторону трапезной. Друзья шли за ним следом, внимательно следя за его сосредоточенной походкой. Брат Пьер посмотрел на удаляющихся братьев-иезуитов, горестно покачал головой, закрыл на крепкий замок дубовую дверь и засеменил следом.
За трапезой Николай пообещал келарю, что к завтрашнему утру он опишет весь процесс приготовления шипучих вин. На радостях старец даже не притронулся к еде и, пока друзья цедили жидкую рыбную похлёбку, сбегал за пером и чернилами. Не забыл он и про бумагу. После молебна все монахи разошлись по своим кельям, а брат Бастиан уже привычно закрыл чужаков на замок в их келье и ушёл к себе спать. Помощник настоятеля монастыря был уверен, что узкая келья без окна и толстая дубовая дверь надёжно спрятали гостей от внешнего мира. Так что можно спокойно отдыхать, чтобы поутру вновь бдительно наблюдать за гостями.