Нет, это не королевский глашатай – тому вполне хватило уверения, что войны не будет. Такое неожиданное движение мысли могло произойти только у человека, родившегося очень давно.

Линни, воодушевленный возникшей на мгновение паузой, принялся развивать идею:

– Необходимо покончить с омерзительной практикой человеческих жертвоприношений! Вторая по важности задача – создание полноценной школы волшебства, не калечащей одаренных. Действовать нужно решительно! Каждый час промедления стоит кому-то жизни. Долг каждого разумного человека – нести на юг свет и справедливость!!!

Кажется, предложение тратить ресурсы королевства на каких-то анонимных несчастных чародеям не понравилось. Заслать к врагу вредителей-Черепов – пожалуйста, а самим участвовать в противостоянии – увольте.

– Позвольте судить об этом людям, – веско обронил Ребенген.

Это он зря.

– Я – человек! – встопорщил перья Линни.

У магов на лицах отразился глубокий скепсис, лишь папа остался невозмутим. Наверное, для него что в перьях, что с чешуей – один пес.

– Конечно, человек, – немедленно вмешался я (не спорить же с убогим!).

Но Ракша моя уступчивость не обманула.

– Нет, я действительно человек! – стал настаивать он. – В наше просвещенное время… В смысле перед войной… Тогда люди не стремились к единообразию внешности. Многие видели будущее расы в единении с недоступными естественному человеку стихиями, освоении новых сред. Разреженный воздух высот или безумное давление глубин… Уверен, потомки тех, кто основывал морские поселения, до сих пор процветают!

Мать моя безродная! Хорошо, что у Арконата нет морских границ. Это же какие жутики могут вылезти при случае на сушу. Я некоторое время слушал забавные рассуждения демона о нуждах человечества (да нам бы Пустошь заново освоить!), а потом начал отчаянно зевать. Отвык я от вина, да и в дороге мы пробыли немало. Считай, не спал в нормальной кровати трое суток, а перед тем такого монстра одолел, что Ракши перед ним – котята.

Естественно, у Линни немедленно появились оппоненты – Серые (кто бы сомневался!). Слово за слово, и вот уже эти наглецы в голос спорят о месте Разрушителей в новом мире и их долге перед живущими.

Еще неизвестно, кто кому должен. Что сделали для мира они и что сделал я? Да меня на руках должны носить и смотреть с немым восхищением, а это пернатое недоразумение что-то чирикает! Тьфу, неблагодарный урод.

Я из принципа не стал поддерживать спор, медленно переходящий в баталию. За пять минут попытка цивилизованного обсуждения превратилась в сущий бедлам, что к лучшему – нельзя бросаться в политику, даже не отдохнув с дороги. Я незаметно (насколько это возможно при моей комплекции) выбрался из-за стола и пошел освежиться.

Далеко уйти мне не удалось – меня догнал мастер Ребенген.

– Гэбриэл, можно тебя на минутку? Я должен тебе кое-что показать, это быстро.

Солнце явственно клонилось к вечеру, погружая землю в прозрачные сумерки. В одном парадном мундире становилось зябко.

– Далеко еще?

– Уже-уже, – промурлыкал чародей, решительно постучал в дверь одноэтажного флигеля и тут же отбежал мне за спину.