– Я слышал, – взял инициативу на себя Бета, – что вы принимаете на службу эмигрантов.
– Это так, – вздохнул владыка демонов, словно все время ожидал чего-то подобного. – Но учтите: жить в столице я вам не позволю.
– Мы понимаем. Мы можем сообщить важные сведения…
Гамма ритмично кивал, подтверждая сказанное Бетой, но не понимая при этом ни словечка. Реальность заслоняло видение залитого солнцем дома. Толстый кот сбежал от неугомонных ребятишек и теперь сердито вылизывался, сидя на высокой полке.
Глава 29
Странные очертания их тел соперничали с причудливостью традиций. Не то чтобы боги даровали им бессмертие, скорее, само время отказывалось их замечать.
Свой самоконтроль я все-таки переоценил, или Вселенной надоело помогать мне, ничего не получая взамен. В общем, Разрушение просочилось наружу.
Проявилось оно, как всегда, странно. Возвращаясь вечером после посиделок с Лекором, я обнаружил, что путь мне преграждает кособокая туша местного дурачка. Гигок стоял в проеме обвалившихся ворот, уставившись в стену круглыми от удивления глазами. Я не рискнул лезть к полоумному и пошел за помощью к Ио. Девочка пришла, проследила взгляд дурачка и – о! – стала выглядеть так же, как он. Я помахал ладонью у нее перед глазами и тут же получил ногой по коленке.
– За что?
– Ты что, не видишь?!
– Нет.
– Вон!
– Где?
– Там!!!
Причиной странного поведения островитян оказался росток колючки. Пока я давился хохотом, они рассматривали меня так, словно точно знали, кто тут идиот.
– Эта штука несъедобна, – на всякий случай объяснил я.
– Да какая разница!!! – замахала руками Ио. – Тут уже двести лет ничего не растет!
И поскакала звать свидетелей.
Прекрасная роза в Арконате не имела бы такого успеха. Два дня продолжалось паломничество островитян к колючке, а на третий ее кто-то спер. Причем в пропаже обвинили меня. Не желая начинать разборки, глухой ночью я полил всю стену драгоценной пресной водой. Мои усилия были вознаграждены – подрезанный росток дал новые побеги и за месяц оплел своими усиками полстены. А на куче нанесенного дождями мусора раскинула листья какая-то тыква.
Наученные горьким опытом островитяне караулили чудо посменно, ежедневно измеряя его в длину и ширину. В жарких спорах обсуждался цвет и вес будущего урожая. Я только губами шлепал – в первый раз вижу, чтобы какая-то зелень росла с такой скоростью. Кое-то призывал выгнать меня из осененного вниманием богов дома, но Лекор пресек самоуправство, намекая, что чужак и благословение как-то связаны. Я боролся с искушением объяснить придуркам, в чем дело, но проницательный посвященный успел первым.