– Смешно. Но для Арконата не подходит. Вон тебе Пограничного в компанию дали, ты ему вообще не докажешь, что это – имя.

Перевертыш обменялся с калекой подозрительными взглядами и нахмурился:

– Что же делать?

Какая дивная непосредственность!

– Придумать имя и вписать его в документы, естественно. Можно и на букву «э». Элан, Эдвард…

– Тогда уж Эони.

– Почему?

– Зверек такой есть, – смутился перевертыш. – Очень шустрый.

Так южанин практически официально стал арконийским магом, причем вполне приличного для начинающего четвертого уровня. Глядя, как ловко Эони управляется с казенными амулетами, Ребенген не мог понять, зачем вообще его сородичи связались с морфингом. При таких талантах, как покойный Сандерс! Неужели только ради мощи, даруемой жертвоприношениями?

В Арконате такой подход посчитали бы варварским. Например, принятая в ордене градация степеней вообще не имела никакого касательства к личной силе. Путь к четвертому уровню открывало только Иное Зрение – полноценно развитый дар, а не смутное ощущение типа «там что-то есть». Ясно видеть и осознавать наполняющую мир Силу, точно предсказывать результаты воздействия на нее – только это позволяло магу добавить к имени приставку «мэтр» и считать себя уважаемым волшебником, а не знахарем с искрой таланта. Пятый уровень отмечал способность не только видеть, но и направлять потоки непосредственно, наподобие динамического щита (в труднопостижимости этого искусства Ребенген убедился на собственной шкуре). Маги шестого уровня умели объединять свои усилия, действуя совместно. Седьмой уровень… Кто знает? Какой талант позволяет Бастиану делать то, что он делает, без вреда для здоровья?

«Следует принять за данность, что этот трижды проклятый Хозяин невероятно силен, но мелочи видеть просто не способен, и на этом его можно поймать. Остается только придумать способ. Что подо что спрятать и куда прицепить, прах его побери!»

Итогом размышлений главы стали потайные маячки – медные бусины, тайком (чтобы не искушать) нашитые на одежду Эони и его спутника. Теперь оставалось только ждать, либо – явления Хозяина перевертышей, либо – поимки маленького н’нода. Тем более что притащить в Гатангу экзотическое чудище могли и южане.

Город наполнился магами исподволь. Без лишней помпы на улицах появились компании энергичных чародеев, фанатичным блеском глаз неприятно напоминающих служителей Храма. Они обшаривали подвалы и каналы, забирались в самые грязные переулки и тупики, всюду творя непонятные Хозяину ритуалы.

Новый помощник, уже вполне оправившийся от последствий трансформы, успокаивал храмовника:

– Это – мудрилы, в смысле маги цеха Новых Знаний. Самая не агрессивная часть ордена. Побегают и перестанут!

Но Хозяин не склонен был к подобному благодушию. Пытаясь понять суть происходящего логически, он пометил на карте области интереса арконийских колдунов и обнаружил, что они охватывают места наиболее частого проведения им тайных ритуалов. Совпадение?

– Они уверены, что ищут какую-то нежить, – сообщал помощник. – Причем известно о ней только со слов Пограничной Стражи. Это такой новый городской анекдот.

– Что вообще эти маньяки могли учуять? – морщился Хозяин, воспринимавший Пограничную Стражу как разновидность измененных.

– Что угодно, – пожимал плечами помощник. – Настоящую нежить, например, или необычные колебания высоких энергий. Они очень чувствительны к магии.

– К какому роду заклинаний?