– Заткнись, а?

– Ты говоришь это только потому, что ты понятия не имеешь, что это такое.

Риса многозначительно смотрит на Коннора, и он понимает, что она хочет сказать: «Неужели придется провести четыре дня с ними?» Тем не менее она делает первый шаг и представляется. Коннор, хоть и без особого рвения, присоединяется к ней.

Выясняется, что у каждого обитателя подвала, как и у каждого, обреченного на разборку, имеется своя печальная история. И все как одна – на 10 пачек бумажных платочков.

Ухмыляющегося долговязого парня зовут Хайденом. Как правильно предположил Коннор, он из ужасно богатой семьи. Родители развелись и стали делить имущество, к которому, видимо, причислили и его. Между ними произошла эпическая битва, и спустя два с половиной года после развода судебная тяжба все еще продолжалась. Единственным итогом затянувшейся войны стало соглашение о том, что каждый из родителей предпочел бы видеть сына в заготовительном лагере, нежели поступиться правом быть его опекуном.

– Если бы энергию, затраченную родителями, удалось преобразовать в электричество, его бы хватило, чтобы несколько лет обслуживать небольшой городок, – прокомментировал Хайден.

Девушку зовут Маи. Ее родители очень хотели мальчика. В конце концов сын у них все-таки родился, но после появления на свет четырех дочерей. Маи была четвертой.

– В том, что меня решили отдать на разборку, – заметила Маи, – нет ничего нового. В Китае во времена, когда правительство запрещало семьям иметь больше одного ребенка, девочек убивали направо и налево.

Имя здоровяка с татуировкой – Роланд. Он мечтал стать военным, но родился со слишком высоким уровнем тестостерона, или стероидов, или того и другого сразу, став слишком опасным даже для армии. Подобно Коннору, Роланд постоянно дрался в школе, но Коннору почему-то показалось, что последствия драк с участием Роланда были куда страшнее. Однако подвело его не это. Роланд избил отчима за то, что тот поднял руку на мать. Она, в свою очередь, вступилась за отчима и, простив мужа, ополчилась на сына, подписав разрешение на разборку.

– Это же несправедливо, – говорит Риса.

– Можно подумать, то, что случилось с тобой, справедливо, – замечает Коннор.

Роланд смотрит на Коннора в упор с ледяным выражением.

– Если ты продолжишь разговаривать с ней в таком тоне, то она может найти другого парня.

Коннор отвечает ему преувеличенно душевной улыбкой.

– Мне нравится твой дельфинчик, – говорит он, указывая на татуировку на руке Роланда.

Здоровяк шутки не понял:

– Это тигровая акула, идиот.

Коннор дает себе слово никогда не поворачиваться к Роланду спиной.

Коннор читал однажды, что акулы страдают от чудовищной формы клаустрофобии. Но они не просто боятся закрытых пространств, нет. Эти огромные рыбы физически не могут в них существовать. Никто не знает почему. Некоторые считают, что дело в металлических клетках, которыми перегораживают аквариумы: они раздражают акул. Как бы там ни было, большие акулы в неволе долго не живут.

Проведя день в подвале антикварного магазина, Коннор начинает понимать, что чувствуют акулы. У Рисы есть ребенок. Он поглощает все ее внимание, и Риса жалуется на ответственность, но Коннор понимает, что на самом деле она благодарна за то, что ей есть чем занять томительные часы ожидания. В подвале имеется вторая комната, и Роланд настоял, чтобы ее заняла Риса с ребенком. Он старательно делает вид, что заботится о ребенке по доброте душевной, но на самом деле всем ясно, что он предложил это потому, что плач малышки его раздражает.