– Дело не в деньгах.

– Ну конечно. Когда можно позволить себе есть икру пять раз в день.

– Речь идет о гордости. О страсти. Человек никогда не должен отказываться от этого.

Страсть. Аманда выглянула в окно, выходившее на поле для стрельбы из лука.

– Ты когда-нибудь расщеплял стрелу посередине? – спросила она, приблизившись к окну. – Ну, знаешь, как в кино.

– Это бывает с одной из десяти тысяч стрел.

– Значит, нет, – поддразнила она.

– Зато я довольно хорошо справляюсь с яблоками на головах невинных дев.

– На головах?

– Можешь переименовать меня в телефоне в Вильгельма Телля.

– Нет, Робин Гуд наоборот. Грабишь бедных, чтобы отдать богатым.

– А как насчет теории, согласно которой Робин Гуд был просто очередным преступником?

Он вышел из спальни в черной рубашке поло и темных брюках. В руках он нес небольшую дорожную сумку, на лице застыло самодовольное выражение.

– Выходит, теперь я вор?

Он опустил сумку и приблизил лицо к ее лицу, соприкоснувшись с ней носом.

– Не боишься, что, пока мы будем в отъезде, я смогу украсть еще один поцелуй?

Его теплое дыхание касалось ее лица.

Тело отозвалось, но теперь, зная, чего ожидать, Аманда понимала, как противостоять этому. Она скрестила руки под грудью:

– Нулевая вероятность, что перейду на темную сторону силы.

Пока они будут вместе, она не раз напомнит себе об этом.