Где его взять – и думать не надо. Можно выйти в море и подстеречь купца. Но на корабле везут товары, золото и серебро не всегда присутствует в качестве товара. Да и рисковать не хотелось. Абордаж – такое дело, что случается люди погибают. А их у князя осталось совсем мало. Татарин, которому оторвало руку во время боя с пиратом – умер. Усадьбу толком еще не построили, а погост уже появился.

Андрей уже несколько дней бездельничал, наслаждаясь покоем. Сидел на берегу моря, лениво потягивал сдобренное медом красное вино и просто тупо ничего не делал, позволив воеводе управляться самостоятельно. Князя оставили в покое, не докучая ему вопросами и делами. Лука Фомич первым делом озаботился налаживанием контактов с соседями. Разу меется, с татарами. К ним отправилось посольство во главе с Булатом, у мужика была конкретная цель – купить невольников. Князь затеял строительство, а о рабочих руках не позаботился. Пленных матросов для столь масштабного строительства не хватало, а за не полную седмицу их количество поубавилось. Одного придавило камнем – насмерть, второму упавший булдыган размозжил ногу – прирезали бедолагу. Двое попытались удрать – их поймали и прилюдно запороли плетьми до смерти.

Со строителями, нанятыми в Кафе, неувязочка вышла. Первыми прибыли трое каменщиков. Разобраться, что к чему и чей труд используют на стройке, мастерам потребовалось совсем мало времени. Первая их реакция – дать деру. Пришлось вернуть. Силой. Из категории «наемные» мастера сразу попали в категорию «подневольных». Как закончат стройку – отпускать их нельзя. В Кафе, разумеется, знают, кто их нанял, и мастеров станут искать. Воевода решил мудро – пусть пока трудятся, а там видно будет…

Булат тем временем установил дружественные отношения со старейшиной татарского рода, кочевье которого находилось по соседству. В немалой степени этим добрососедским отношениям поспособствовал поминок, засланный татарам. Дарить было чего… Рухляди не жалко. Савка отобрал пару поставов самой дешевой ткани, с десяток шерстяных плащей, самострел да с полдюжины болтов к нему. Вот и все поминки.

Вручив княжеский поминок и соблюдя все необходимые формальности восточного этикета, Булат перешел к делу. Хитрый татарин искренне посочувствовал бедам соседей. После того как царь установил свою власть над крымским юртом, для рода Якшибея наступили черные дни. Часть мужчин ушла с молодым Гиреем, остальные подчинились власти царя, который забрал остальную молодежь. Потом объявились чужаки, коим царь отдал эти земли. Они отобрали самых молодых женщин, подростков, скот. Каждый год, в определенный срок, пришельцы установили выплату урока: от всего девятую часть. Ладно бы только скот, так и сыновей и дочерей отдавать приходится. Труба дело.

Булат как бы невзначай поправил пояс, и на старенький, весь в потертостях килим упала пластина, блеснув золотистым отливом. Хитрый татарин не торопился подбирать пластинку – пусть Якшибей и старейшины успеют как следует разглядеть тамгу – родовой знак сына своего бывшего хана. Старики на плохое зрение не жаловались, знак разглядели, но виду не подали, что им знаком сей знак.

– Зря время потеряли, – в сердцах сетовал Савка, крайне недовольный результатом переговоров и вопрошал: – Зачем они нам?

– А ты как хотел? – Булат снизошел до общения с приказчиком только затем, чтобы скоротать время.

– Изгоном бы взяли и все наше! Вот как! – поделился своим мнением приказчик.

– Ха-ха-ха! – ответом приказчику стал смех татарина.

– Что смешного я сказал? – не на шутку обиделся Савелий, не без оснований считавший, что раз торговля не пошла, то и время зря потеряли.

– Твое дело торговое, а в воинские дела не суй свой нос, – сказал, как отрезал, Булат и надолго замолчал.

– Воев у них мало – дюжины две всего, и то – треть бабы ихние, – обстоятельно излагал татарин результаты поездки к соседям. – Оружия совсем нет. Так, дюжина луков, три сабли на всех, пернач еще есть да копий с пяток. Более ничего нету.

– Хм, – недовольно поджал губы воевода.

– Оно нам надо? – поддержал воеводу Кузьма.

– Надо! – настаивал на своем Булат.

– А с кем идти? – не унимался Кузьма. – Воев мало. На кого усадьбу оставим?

– Ты, Кузьма, погоди. Сколько сабель у бусорман? – Лука Фомич обратился с вопросом к Булату.

– Сабель сто, да еще двадцать будет, сказывают, – не моргнув глазом отвечал татарин.

– Во! – Кузьма торжествующе поднял перст кверху, отчего стал похож на обычного учителя сельской школы.